В это время меня кто-то грубо дернул за руку, и я кубарем вернулась в действительность.
Ты что творишь, дура, услышала я. Нашлась малолетняя наркоманка. Очнись немедленно. Жиль, возвращайся, ты погибнешь!
Нехотя открыла глаза. Передо мной стоял злой, как Тьма, Вовс.
Что тебе нужно? Отвяжись, мне так хорошо Ты все испортил, прошептала я.
Ага, кайф тебе обломал. Не знаешь, что творишь. Как ты это место только нашла?
Мне стало плохо, холодно, неуютно и одиноко, хотелось заплакать и спрятаться под одеяло, а еще больше хотелось вернуться в мое счастье. Как только Вовс меня нашел? Я же ушла в парк, и обычно сюда никто не забредал. Начала бить дрожь, и я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Мысли окончательно покидали голову, а их место заполняла звенящая пустота. Через силу выдавила:
Уйди, я тебя не звала, как ты вообще меня нашёл?
За тобой шёл. Понял, что с тобой что-то не так, проследил и оказался прав. Еще неделька полетов и вероятность возвращения в наш мир равна нулю. Ты отдаешь себе отчет, что эта волна под запретом? Слышишь меня, запрещенная эмоциональная волна! Ее очень трудно обнаружить и еще трудней удержаться в ней длительное время, а повторно найти почти нереально. Как только у тебя получилось к ней пристраститься не представляю.
Мне было очень плохо. Я еле сидела на скамейке, хотелось лечь на траву и не вставать. Сил не осталось совсем. Хотела что-то ответить Вовсу, но не сумела выдавить ни слова.
Ничего себе, да у тебя почти полное эмоциональное истощение. Жилька, ну ты даешь! Хорошо, что проследил. Думаю, что сегодняшней полет мог бы стать последним. Жильбертина, открой глаза и посмотри на меня. Я сейчас сбегаю за водой, а ты жди и очень прошу тебя, не «улетай». Тебе сейчас нельзя туда. Дождешься меня?
Я кивнула. «Ишь, он меня еще и Жильбертиной назвал, откуда знает полное имя?», шевельнулась лениво мысль. Пить, действительно, очень хотелось. Понимала, что встать со скамейки и уйти не смогу, поэтому придётся ждать. Видеть никого не хотелось, только закрыть глаза и окунуться обратно в мое счастье, но сил отправиться назад в слои не осталось. «Как жаль, что меня оторвали от полета. Как жаль, крутилось в голове. И чего прицепился этот Вовс?»
Не знаю, сколько времени просидела, клюя носом, но появился Вовс с бутылкой воды и плиткой шоколада. Отвинтил крышечку и начал осторожно поить меня: я не могла поднять руку, не то, что держать бутылку. Утолила жажду и, закрыв глаза, откинулась на спинку скамейки.
Я кивнула. «Ишь, он меня еще и Жильбертиной назвал, откуда знает полное имя?», шевельнулась лениво мысль. Пить, действительно, очень хотелось. Понимала, что встать со скамейки и уйти не смогу, поэтому придётся ждать. Видеть никого не хотелось, только закрыть глаза и окунуться обратно в мое счастье, но сил отправиться назад в слои не осталось. «Как жаль, что меня оторвали от полета. Как жаль, крутилось в голове. И чего прицепился этот Вовс?»
Не знаю, сколько времени просидела, клюя носом, но появился Вовс с бутылкой воды и плиткой шоколада. Отвинтил крышечку и начал осторожно поить меня: я не могла поднять руку, не то, что держать бутылку. Утолила жажду и, закрыв глаза, откинулась на спинку скамейки.
Съешь кусочек шоколадки, она даст немного сил, услышала заботливые слова и ощутила сладость прямо у своих губ.
«Мне это, наверное, снится», мелькнуло в голове. Хранитель, вода, шоколад, но лучше бы он не появлялся. Все разрушил, гад. И что со мной, почему так плохо? На меня и раньше накатывало бессилие после «полетов», но такого еще не было. Спустя некоторое время, с трудом приоткрыв глаза, попросила:
Вовс, иди домой, я сама посижу тут, потом приду. Обещаю, что больше не буду никуда «улетать». Появятся силы приду в общежитие, не надо меня пасти. Ты не мой учитель, чтобы со мной нянчиться.
А в голове крутилась подленькая мыслишка, что, как только приду в себя, опять попробую отправиться в поток, и будь, что будет. Надоело. Здесь холодно и серо, а там тепло и ярко. Глаза закрывались, но заснуть мне не дали.
Жиль, крошка, смотри на меня. Ты должна прийти в себя, и я тебя здесь не брошу, пока не пойму, что ты в адекватном состоянии и не задумываешь опять улизнуть из реальности.
Мне холодно, отстань, уходи, еле шевеля губами, просила я.
Меня начало морозить все сильнее, даже проснулась, такой озноб меня сотрясал.
Вовс решительно меня поднял, посадил на колени и прижал к груди. Сил оттолкнуть наглеца не было. Попыталась трепыхнуться, но тщетно. Открыла рот, чтобы возмутиться, как тут же в него всунули еще кусочек шоколадки, приговаривая:
Жиль, там нельзя долго находиться. У тебя эмоциональное истощение. Там хорошо, но это иллюзия счастья. Ты скажешь: ну и пусть! Но это не так. От настоящего счастья радуются, а от такого постепенно, а иногда и быстро, умирают. Давай, расскажу о крысах.
Я только вскинула ресницы.
Да, о них. Это известный эксперимент ученых. Им удалось случайно открыть в гипоталамусе крыс центр удовольствия. В этот определенный отдел мозга вживляли электроды, и для их активации крысы сами нажимали на рычаг. На процедуру выработки электрической наркомании уходила пара минут. Получив удовольствие, животные потом самостоятельно, ритмично, как заведённые автоматы, один-два раза в секунду нажимали на педаль и посылали в мозг электрические раздражения. Представляешь, до 8 тысяч раз в час и по 24 часа беспрерывного самораздражения, до изнеможения или до судорожного припадка. Крыс больше не интересовало ничего ни еда, ни питье, ни особи противоположного пола. Они нажимали педаль и нажимали, пока не умирали. Ты поступила, как эти крысы, Жиль. Просто нашла место, где получала удовольствие, и не хотела оттуда уходить. Эмоциональная волна действует на мозг, вызывая счастье, но истощает до изнеможения. Ты сейчас слабее новорожденного котенка. Зачем туда подалась? И ведь нашла же это место, говорил он, гладя меня по голове.