Три с половиной недели это очень мало. Только втянулся, только привык, только чуть узнал окружающих тебя людей, заново разобрался-разучил аккорды и на тебе: посадка на носу.
Посадка! Каждое плавание имеет начало, и каждое успешное плавание имеет конец. Сколько неудачников осталось бесконечно дрейфовать с разбитыми кристаллами и обломанными мачтами в полутьме эфира? После того, как жизни экипажа перестали зависеть от груза сухого льда черный плющ с избытком добывает кислород из сухого воздуха кают и трюмов в обмен на небольшую долю света, автономность плавания стала лишь вопросом запасов воды и пищи. Возможно, некоторые из затерявшихся еще живы, те, кто вытянул билет в один конец в бесконечной череде эфирных течений и ветров. Но не будем о грустном их путешествие окончилось. Если немного повезет, скоро они будут на планете, safe ashore[1]. До следующего раза.
/[1] В безопасности на берегу./
Бригантина уцепилась за неяркую желтую точку у предпоследнего чек-пойнта, и уверенно побежала к последней: тусклой от расстояния желтой звезде, баюкающей теплый и мягкий, такой необычный и обыкновенный мир. Очередной мир людей.
***
Запах свежескошенной луговой травы и чабреца ласково взял Сашку за щеки, поманил едва заметной ноткой розмарина и намекнул на свежее мясо, жарящееся совсем неподалеку. Вон за тем поворотом. Или вон за этим...
Белобрысов отвел глаза: не с его топографическим кретинизмом пытаться проложить курс в этом скоплении домишек и домиков, что лепились друг на друга так, словно отчаянно мерзли или тянулись к свету. Зачем они это делали, Сашка не понимал, хоть убейте: на Аль-Кариме, в благословенном городе Эль-Бахр-эль-Ахмар, было солнечно и жарко. И очень влажно: в воздухе висел влажный туман, вода от недавнего ливня все еще капала из причудливых водосточных труб с раструбами в виде демонических пастей, вспыхивала радугой то тут, то там, обдавала влажным блеском булыжник.
Еще в Эль-Бахр было изобильно. Вдоль каждой улицы здесь торговали чем угодно, от связок огненно-красных стручков, похожих на барбарис по виду и вкусу (на самом деле животного происхождения), до девушек в жены. Последние распродажи происходили возле нотариальных контор и несли на себе налет провинциальной респектабельности.
Боги мои, ну и порядочки! пробормотал Сашка, еле отбившись от сильно размалеванного паренька в обтягивающей жилетке и прозрачных шароварах, похоже, в этом случае речь шла не только о бизнесе, но и о личных предпочтениях.
Штурман, вы же бывали во внеземных портах, усмехнулась Балл, которая следовала на несколько шагов позади Сашке приходилось все время глупейшим образом оглядываться через плечо, чтобы ее не потерять.
Да чего там во внеземных, по окраине русских колоний гоняли, и все... буркнул Сашка, которому стыдно было признаваться, что за шесть лет он и впрямь только однажды побывал в порту действительно дальнего эфира. Да и то во время его ходки на «Дженнифер», когда они везли груз пеньки и смолы на регульский Чарнинг.
Как Балл среагировала на его замечание, Сашка не понял. Она ничего не сказала, а лицо ее закрывала плотная черная сетка. Сетка крепилась к закрывавшему голову и плечи платку-накидке, в данном случае ярко-алой, чтобы показать капитанский статус. Накидка называлась «чаршаф», а сетка «чадра», если Сашка ничего не путал[2]. Все прочие части тела Балл закрывал длинный черный балахон, строго по местной моде так или почти так одевались все встречные особы женского пола. Местная мода Сашку не вдохновляла.
/[2] Сашка путает. Накидка действительно называется «чаршаф» (турецкий род чадры), а вот сама вуаль называется «пече». /
/[2] Сашка путает. Накидка действительно называется «чаршаф» (турецкий род чадры), а вот сама вуаль называется «пече». /
Куда теперь? спросил Сашка.
У укротителя джанзиров направо.
Кто такие «джанзиры», Сашка не знал, но решил, что так могут называться здоровенные зубастые гусеницы, которым кишмя кишела стоявшая у ног толстенького мрачного усача корзина, и оказался прав Балл его не одернула.
«Чертовы лицемерные святоши, корил Сашка за свои неудачи основателей планеты. Всегда я говорил, что от религии сплошные проблемы».
Его еще несколько раз дернули за полы плаща (Сашка носил плащ, который, опять же по местным понятиям, полагался «передним мужчинам»), один раз привязался какой-то бритоголовый тип в желтом. Он шел следом несколько метров, чему-то визгливо возмущаясь. Пару раз на ломаном английском предложили купить последовательно вяленой рыбы, беруши и средство от запора. Однажды Сашка чуть было не потерял дорогу, засмотревшись на узорную башенку особенно изящного минарета, украшенную шестиугольными зелеными камнями. Однако вскоре они все-таки оказались у конечного пункта их маршрута: неказистого домика западной архитектуры, пугающе сильно вросшего в землю входная дверь находилась на несколько ступенек ниже уровня почвы. Вряд ли это так задумывалось, хотя бездна их знает...
Постойте тут, сказала Балл. Возможно, придется подождать около часа или даже больше. Можете отойти в тень.
Да, капитан, сказал Сашка, однако, движимый любопытством и проверяя границы отличия флотской дисциплины от торговой, спросил Балл: А разве я не должен поздороваться с ними и официально вас представить?