Яшка ещё что-то хотел сказать, пока взрослые слушают, да Аким оборвал его сурово:
Болтать хватит, взялся помогать так помогай, тащи рыбу в мой квадроцикл. И снасти.
Так я ж хотел было ещё что-то сказать Яшка.
Таскай рыбу, оборвал его Аким.
Казаки помолчали, покурили.
Серёгин сказал:
Видать, старшины соберут нас сегодня.
Все соглашались. Конечно, соберут. Человек сгинул, не шутка.
Тушили сигаретки, расходились. А Яшка тем временем всю рыбу, все снасти, и даже ружьё уже сложил Акиму в квадроцикл. И сам залез в кузов.
Аким не гнал его, дурака. Поехали.
Дядь, Аким.
Ну, нехотя говорил Саблин.
Так вы теперь за бегемотом в рейд пойдёте?
Если общество решит пойду.
Конечно, решит, вы их столько уже побили! Больше вас в станице никто бегемотов не бил.
Ну, значит пойду.
Дядь, Аким.
Чего?
А можете меня взять?
Общество решает, кому в рейд идти.
Так я-то знаю, говорит Яшка, так общество вам разрешит товарища выбрать, может, меня скажете?
А ты минёр? Там минёр нужен будет. Со взрывчаткой работал? спрашивает Саблин холодно, зная, что Яшка ещё не призывался.
Да нет, отвечает парень невесело.
А может, ты рыбарь хороший или охотник?
Да нет, совсем скис Яков.
А для чего ж мне тебя брать, зло говорит Аким. Балластом в «дюраль»?
Яшка не ответил, они приехали. Ворота дома Акима открылись, тут же выбежал второй его сын Саблина, Олег:
Бать, что, налима поймал? радуется мальчишка.
Но Аким злится ещё на Яшку, и за то попадает и Олегу.
Олег, сурово говорит отец.
Да, бать.
На улице скоро сорок будет, а у тебя свиньи на солнце. Сожгут шкуру я с тебя шкуру спущу.
Ой, бать, сейчас.
Мальчишка убегает загнать свиней под навес.
Яков невесело сгружает рыбу, носит её в дом Саблина.
Аким выбирает самую большую «стекляшку», даёт её Яшке:
Матери отнеси.
Спасибо, дядя Аким.
Спасибо, повторяет за ним Саблин с укором. Делом займись хоть каким. Ходишь, ни профессии, ни знаний. Шапка дурацкая да очки уродливые. Вот и всё, что у тебя есть.
Я призыва жду. Скорее бы уйти, говорит Яшка.
Призыва ждёт он, до призыва мог бы и поработать, Юра тебя сколько раз звал на сушилку, чего не идёшь?
Да не хочу я там с китайцами работать, я казак.
Ничего, в работе позора нет, и с китайцами поработаешь. А казаком не по рождению становятся, казак это воин, а ты ещё никто. Так, заготовка. Живёшь только имя отца своего позоришь.
Хорошо, бубнит Яшка, пойду к дяде Юре на сушилку.
Аким ему не верил, не первый это разговор у них. Говорит:
Вечером ужинать приходи, и матери поклон передай, спроси, не нужно ли чего.
Хорошо, снова бубнит Яшка, и с рыбой уходит со двора.
Не успел он снять КХЗ, на пороге кухни уже стояла Настя. Руки в боки. Ничего хорошего эта стойка не предвещала.
Чего? спрашивает Аким.
Ничего, тоном, который говорит о многом, отвечала жена.
Я налима поймал.
Видала, сказала небрежно, мол это меня сейчас мало волнует.
Ну и чего? не понимал её тона Саблин.
Дежурный приходил, говорит Настя, сказал, что сбор в шесть часов в чайной.
Аким наконец скинул костюм химзащиты, сел на стул. Дома было хорошо, прохладно, не больше двадцати семи градусов. А на улице температура уже к сорока подбиралась.
Он молчит.
Пойдёшь? не отставала жена.
Вот дура, баба, ну как же я не пойду, если дежурный на сбор звал.
Так, может, ты захворал, говорит Настя едко.
Так не хвораю я, говорит Саблин. Встает, идёт на кухню. Там в дверях, приходится толкаться с женой, она дорогу не уступает. Может, пообедать дашь?
Катя звонила, продолжает Настя, а сама и не думает кормить мужа, говорит, Пшёнку и Берича бегемот опрокинул.
С рыбарями такое случается, нейтрально отвечает Аким, сам за стол садится.
Так ты уже, наверное, в рейд намылился? не унимается жена.
Никуда я не намылился, всё ещё спокойно говорит Саблин, кого в рейд слать общество решает.
Намылился, значит, уже уверенно говорит жена, стала совсем рядом, с каждой секундой всё злее. С призыва пришёл три месяца назад, не навоевался, что ли? Не настрелялся? Дети отца почти не видят, то на войне, то в болоте, то на войне, то в болоте этом проклятущем. Сами растут. А он чуть передохнул и опять воевать.
Да то не война, морщится Аким, чего ты орёшь, как оглашенная. Взорвём его, и вернусь через четыре дня.
Никуда не поедешь, дома сиди, мне без мужа надоело жить, кипятился Настя. Пусть другие бегемотов ловят. Авось, охотников будет. А ты при мне посиди. Дом поправь, сколько уже прошу тебя батареи подшлифовать на крыше. Их мой не мой они уже и половину напряжения не дают. Всю поверхность посекло пылью.
Стала ставить еду на стол.
Подшлифую, обещает Аким, а ты чего Юрку не можешь заставить? Пусть после школы залезет, да сделает. Там ума-то много не нужно.
А я хочу, чтобы ты сделал, есть у меня мужик в доме?
Каша из тыквы, два яйца в ней, два куска сала, долька лука деликатес. Два куска кукурузного хлеба. Квас, большая кружка.
Аким взял ложку, но прежде, чем начал есть, сказал:
Ты ж сама видела, кукурузе воды не хватает, все фильтры амёба кислотой разъела. Новые нужны. В рейд пойду так, может, платины хоть чуть-чуть дадут, хорошие фильтры поставим, с платиновым напылением они тебе пол моря на поле прокачают. Платина амёбы не боится. Кукуруза будет два метра. А может, и свинца дадут, ещё бы один аккумулятор не помешал бы.