Всё было неправильно. Во всём сквозил нестандартный протокол. Вернее, полное его отсутствие. Он не привык получать приказы, в которых не было чётко сформулированных задач и поэтапных шагов их выполнения. У него оставался только один способ выяснить, что делать. Единственный способ. Он обратился к модели:
Что тебе нужно для выполнения задания?
Укажите координаты ареала обитания оппонентов, заскрипела необычная модель.
Ближайший населённый пункт аборигенов отсюда в пятидесяти двух километрах на северо-северо-восток. В пойме реки Турухан, это сплошные болота. Ты можешь функционировать в болотах?
Я приспособлена к болотам. Но пятьдесят два километра это далеко, долго. Изыщите возможность контакта в пределах десяти километров.
«Изыщите возможность». Это легко сказать. КК 0041 ПУ 611 запустил систему анализа. У него были мысли на этот счёт. Он конечно болота знал хуже леса, но болота доходили до края вверенного ему участка, и он частенько соприкасался с болотными аборигенами. И после недолгого размышления он произнёс:
Так далеко оппоненты не заходят. Смогу выманить их на дистанцию в двадцать километров отсюда.
Приемлемо, сразу согласилась модель.
На это потребуется пять-шесть дней.
Приемлемо.
Я укажу тебе квадрат, где они будут через пять-шесть дней.
Сколько их будет?
Шесть-восемь.
Приемлемо, ответила Ольга.
Приемлемое! Это было глупое, высокомерное заявление. КК 0041 ПУ 611 чуть подумал и решил предупредить её:
Оппоненты будут высокой степени опасности.
Приемлемо, беспечно скрипела она.
Высокой степени опасности, повторил он.
Для тебя, высокомерного заметила модель, даже не взглянув на него.
Жаль, что она не была его подчинённой, для такого поведения у него был специальный протокол. Сейчас он бы с удовольствием воспользовался им.
Впрочем, он не стал настаивать и развивать тему, но про себя подумал, что она ещё пожалеет о своей заносчивости:
Нужна ли будет группа сопровождения? Огневая поддержка?
Я рассчитана на автономную работу, всё так же беспечно говорила она.
КК 0041 ПУ 611 всё меньше и меньше понимал, что происходит, и это начинало его тревожить.
Связь? спросил он, поднимая планшет и полагая, что и тут будет что-нибудь необычное.
Так оно и оказалось.
Стандартный внутренний коммутатор. Диапазон волн стандартный. Режим радиомолчания.
«Радиомолчание». Этого следовало ожидать.
Связь односторонняя, продолжала Ольга. Инициатор контакта я. В случае, если я не выхожу на связь в течение трёх суток, и вы не видите моего индикатора, отправляете поисковый отряд. Остатки моей структуры должны быть возвращены в Центр. Пеленг мой внутренний маяк.
Она ткнула когтем в экран его планшета.
Я выгляжу так.
И тут же на планшете появилась серая точка.
Ясно. Это всё? спросил КК 0041 ПУ 611.
Всё, ответила Ольга. Приступайте.
Последнее слово было одной из форм протокола директив. По сути, она ему приказывала. КК 0041 ПУ 611 не удивился и решил не оспаривать протокол. Только сделал пометку в записях для будущего отчёта. Она брала всю ответственность на себя. У него сохранилась запись их разговора. И это его устраивало. Это было единственной вещью во всём этом деле, которая его устраивала.
Ночь, двадцать пять градусов, звёзды. Удивительно, как хорошо бывает в степи. Ни пыльцы тебе, ни мошки, ни зноя. Саблин отключил электрику и скинул шлем, он болтался на затылке. Респиратор тоже стащил с лица, дышал полной грудью, этим замечательным прохладным воздухом. Только саранча стрекочет вокруг, летает в свете фар БТРа[1], её так много, что стрёкот множества крыльев сливается в нудный, непрерывный гул. Она летит к дороге, вместе со степным пухом, со всех окрестных пыльных барханов, привлекаемая тучами пыли и шелестом электроприводов. Если бы не саранча, можно было бы думать, что ты в раю. Впрочем, Саблин так и думал, сидя на броне, облокотившись на ствол двадцатимиллиметрового орудия и покачиваясь в такт неровной дороге. Под ребристыми колесами скрипят пыльные наносы, маленькие барханичики, что за ночь собрал на дороге ветерок. Безмятежность. Движение и звуки убаюкивают. Так можно и заснуть, но спать нельзя, свалишься с брони. Такое бывало. Не с ним, конечно.
И вдруг зашелестели колёса, инерция качнула его вперёд, бронетранспортёр встал. Сразу, сзади его догнала пелена мелкой пыли. Саблин натянул респиратор.
И секунды не прошло, как остановились, а со второго БТРа уже кричат:
Аким, чего встали-то? Приехали?
Сейчас, кричит Саблин в ответ и стучит прикладом по броне. Вася, чего стоим?
Пост, орёт водитель из кабины через открытый люк.
Пост, кричит Саблин назад в пыль.
Сотника[2] на пост просят, орёт мехвод Вася из БТРа.
Сотника на пост, кричит Саблин назад.
«Сотника на пост, отзываются дальше, и ещё дальше, и ещё, сотника на пост».
А из темноты в свет фар выходит солдат в пыльнике, с винтовкой, в шлеме, открыто подходит к БТРу и говорит:
Товарищи сапёры, у вас сигаретки не будет, второй караул без сигарет.
Солдат молодой вроде совсем, и Юра ему отвечает с брони:
А где ты, балда, тут сапёров увидал?
А, так вы казаки, солдат приглядывается к эмблеме на броне, товарищи казаки, дайте сигаретку.