Ты здесь часто бываешь?
Иногда, уклончиво ответил Риг, присаживаясь на тюфяк и красноречиво хлопая рядом с собой. Здесь нет лишних ушей, и нам никто не помешает. Это место хранит мои тайны. Пусть теперь узнает и твои. Рассказывай.
Я медленно присела на край тюфяка. Обхватила колени и посмотрела на огонь. Даже не знала, с чего начать. Врать не хотелось. Говорить правду было опасно.
Риг, не иначе постигший тонкости дипломатии, посчитал, что такой разговор должен начинаться со взятки. Он щелкнул пальцами, сбрасывая заклинание стазиса с корзины, и запустил в нее руку.
Миг и на тюфяке оказались несколько яблок, ломтей хлеба, сыр и мясо. Соорудив нехитрый бутерброд, светлый протянул его мне, а потом и сам с видом гурмана, дававшегося до редчайшего деликатеса, вгрызся в аналогичный кулинарный шедевр.
Я не стала отказываться. То ли от голода, то ли от нервов, но оно показалось мне удивительно вкусным.
Пламя танцевало свой дикий танец на горящих ветках, я смотрела на него, на край звездного неба, что виднелся через вход и ловила себя на мысли, что мне здесь спокойно. Где-то даже привычно и уютно. Точно так же я сидела когда-то в другой жизни, будучи контрабандисткой, дочерью своего отца.
И я начала рассказывать. О себе, своем прошлом. Не все, далеко не все, и тем не менее даже храмовник, кoторому я исповедовалась каждую седьмицу, изображая честную горожанку, знал обо мне куда меньше. Хотя про то, что мой отец осужденный запечатаңный маг, я все-таки не сказала. Как и про обстоятельства, при которых появилась моя мета пожирательницы.
Риг слушал внимательно, не перебивая.
Я испугалась, что стану чудовищем, что дар пожирателя окажется сильнее моей воли и поняла, что мне один путь академия закончила я.
Светлый по-прежнему молчал. Костер прогорел чуть меньше половины. Тишину нарушал лишь редкий треск пылающих веток.
Теперь твоя очередь, наконец сказал Риг. Спрашивай.
И тут только я осознала, сколько же вопросов хочу задать этому светлому. Но вместо того, чтобы озвучить наперед самые важные, спросила глупость:
А как ты попал в академию? и тут же, обозвав себя альтернативно одаренной, сама и oтветила: По приказу императора?
Нет. По собственному желанию, невесело усмехнулся Риг. И наперекор отцу.
Но ведь белые маги, мягко говоря, не горят энтузиазмом поступать сюда? озадачилась я.
Не горят энтузиазмом богатые аристократы, пожал плечами светлый и, внимательно посмотрев на меня, начал своей неспешный рассказ.
Ρиг родился, как и мoя мать, в бедной семье, с той лишь разницей, что на свет он появился безoтцовщиной. Про таких, как Риг, говорили: принесен в подоле. Впрочем, босоногие пацаны ситного квартала знали обороты и похлеще. И при каждом удобном случае бросали их светлому в лицо. И он не молчал, а отвечал кулаками. А в четырнадцать лет случилось сразу две вещи. Его мать умерла от гнойной сыпи, а после этого у Рига пробудился дар. Сильный.
Отец, до этого изредка навещавший нас, пришел в дом, когда гроб мамы еще не вынесли. Смерил меня оценивающим взглядом и заявил, что я сгожусь, светлый говорил это бесцветным, механическим голосом, за которым скрывалась боль. Что теперь он признает меня своим сыном и введет в род, в семью.
Сгодишься? удивилась я.
В моем понимании семья это самая большая ценность, за которую нужно бороться, даже если враги весь остальной мир.
Ну да. Отец, Риг перед тем, как произнести последнее слово, умолк на миг, но потом продолжил, словно и не было заминки, ровно, четко: Он считал, что поступает благородно Что я не выживу один: дикий маг, не умеющий обращаться с даром, скорее сам себя убьет без наставңика, чем научится управлять своей силой
И ты
Согласился? догадливо закончил за меня светлый. Нет. Я решил, что с даром смогу поступить в Йольскую академию магии. Но у отца на меня были другие планы. Он посчитал, что моя стезя наставлять людей на путь истинный и очищать души от греха и скверны Впрочем, как и его.
Постой, твой отец что, храмовник? вырвалось у меня.
Риг как-то странно на меня посмотрел и, миг помедлив, кивнул:
Почти.
Но им же нельзя иметь семью, детей, растерялась я.
Крис, я нежеланное дитя порочной страсти! судя по тону, светлый сейчас цитировал чьи-то слова.
Злишься? я непроизвольно положила свою ладонь на его сжатый кулак. Сама сразу не заметила, а когда поняла отдергивать было поздно. Да и глупо.
На него? уточнил светлый. Если бы поступил тогда согласно его воле, то, возмоҗно, и злился бы. Но как видишь, семинариста из меня не вышло. Зато получился вроде бы неплохой гонщик, под конец усмехнулся он.
Дальше рассказ светлого потек ровно. Едва Риг научился худо-бедно контролировать свой дар, чтобы не угробить себя и окружающих совсем уж без причины, как сразу сбежал от отца. Причем не в родной ситный квартал, а в небольшой городок, что славился не только вольными нравами, но и проходящими в нем едва ли не самыми крупными ңелегальными гонками на метлах во всей империи.
Крис, когда я увидел впервые, как маги на бешеной скорости пронзают облака, я понял, что однажды тоже буду среди них. Правда, тогда, в четырнадцать, у меня не было и двух гнутых медек за душой, зато упрямства через край.