Что ж, надеюсь, что какой-то более-менее понятный портрет у меня получился.
У Ромы была своя однокомнатная квартира в старом, советской постройки доме на Мурыновке. Он жил там один, и порой я оставалась у него ночевать. Почти год назад он затеял в квартире капитальный ремонт. Наверное, хотел, чтобы по завершении ремонта я к нему окончательно переехала. Но ремонт затянулся, заниматься им Роме было особо некогда, поэтому через год была отремонтирована только ванная, настелены полы и поклеены обои в комнате. Из мебели стояли старый диван и два кресла, которые Рома все собирался выбросить и взамен им купить новые. Но руки никак не доходили. Одежда его была сложена на кресле, на полу стоял телевизор и лежал ноутбук. Мне всегда было неуютно в этой пустой холостяцкой квартире.
Рома повернул ключ в замке, и дверь резко распахнулась от образовавшегося сквозняка. Видимо, утром перед выходом Рома поставил окно на проветривание. Осенний ветер резво пробежался по комнатам и пахнул мне холодом в лицо. Я сняла плащ. Но повесить его было некуда: Рома так до сих пор и не купил шкаф в прихожую или хотя бы простую вешалку.
Захвачу в следующий раз с собой гвоздик и молоток, пошутила я, вертя плащ в руках, прибью тебе крючок у двери.
Он не засмеялся, забрал мой плащ и унес его в комнату.
Я видела очень хорошие прихожие в интернете, я подумала, что он мог обидеться на мою шутку, и решила обернуть ее в заботу и предложение помощи. С зеркальными дверями. Ты сможешь видеть себя с головы до ног! Слышишь?
Он наконец обернулся ко мне и улыбнулся.
Ты что-то перепутала, Даш. Видеть себя с ног до головы в зеркале это не моя мечта.
Я прошла за ним в комнату.
Там были и другие варианты. Я пришлю тебе ссылку, посмотришь.
Обязательно. Как скажешь, усмехнулся он.
Окно в комнате до сих пор было открыто. Я почувствовала, как моя кожа покрывается пупырышками от холода.
Ром, можешь закрыть окно? А то как-то очень прохладно, попросила я.
А по-моему, душно, он посмотрел на меня в упор, и в его глазах забегали насмешливые огоньки.
Он дразнил меня. Он явно хотел меня раззадорить.
Ты серьезно?
Абсолютно.
Рома, ты вчера сказал мне, что я эгоистка, медленно проговорила я. Я об этом думала. И вот к чему пришла. На самом деле, эгоисты мы оба. Ты хочешь одного, я другого, и мы не можем друг другу уступить. Как вот сейчас с этим окном.
Рома все-таки закрыл форточку. Потом повернулся ко мне, поморщился и, не отходя от подоконника, будто нехотя начал мне отвечать.
Если бы ты год, полгода, даже несколько недель назад намекнула, что тебе холодно, я бы несся закрывать это окно, переворачивая кресла, со скоростью хренова Флеша. Даша, если я сегодня и веду себя так, то все благодаря тебе, ты заставила меня тоже быть эгоистом.
«Да никто тебя не заставлял!» хотелось мне крикнуть ему. Но я промолчала, ведь я пришла сюда не ругаться, а, наоборот, налаживать отношения. Разговор пошел не в то русло. Мне надо успокоиться и попытаться все исправить. По напряженному лицу Ромы я не могла понять, готов ли он к дальнейшему диалогу и примирению или, возможно, он уже окончательно решил для себя расстаться со мной, и будущие объяснения только вызывают у него раздражение.
Ладно, сказала я вслух. Я тут купила мартини. Предлагаю выпить и немного расслабиться, а то мы, как два уличных кота, сцепились и непонятно что делим!
Я улыбнулась как можно милее и достала из сумочки увесистую бутылку.
Рома посмотрел на мартини и опять усмехнулся.
Ну что, неси бокалы! я постаралась произнести это весело.
Он отошел от подоконника и медленно пошел на кухню. Через пять секунд он вернулся с одним бокалом. Налил мартини и подал бокал мне. Повисло напряженное молчание.
Ром, почему один бокал?
Он насмешливо посмотрел мне в глаза.
Ты принесла свой любимый напиток, ты хотела его выпить. Так пей! Ты же не для меня мартини покупала. Если бы ты думала обо мне, то вспомнила бы, что я мартини не пью, я люблю другие напитки.
Я улыбнулась как можно милее и достала из сумочки увесистую бутылку.
Рома посмотрел на мартини и опять усмехнулся.
Ну что, неси бокалы! я постаралась произнести это весело.
Он отошел от подоконника и медленно пошел на кухню. Через пять секунд он вернулся с одним бокалом. Налил мартини и подал бокал мне. Повисло напряженное молчание.
Ром, почему один бокал?
Он насмешливо посмотрел мне в глаза.
Ты принесла свой любимый напиток, ты хотела его выпить. Так пей! Ты же не для меня мартини покупала. Если бы ты думала обо мне, то вспомнила бы, что я мартини не пью, я люблю другие напитки.
Я растерялась от того, что он был прав. В магазине я даже не подумала о том, чего хотел бы он. Я любила мартини, и поэтому я купила его.
Рома, я тщательно подбирала слова, да, я помню, что ты любишь напитки покрепче, но я не стала покупать ничего крепкого специально, чтобы
Да, я алкоголик, ты права, перебил он меня. Он сказал это равнодушно, поморщившись, словно от усталости и бессмысленности нашей беседы. Снова отошел к окну, за которым уже стояла непроглядная темнота, и остановился спиной ко мне. Разговор зашел в тупик.