Но как бы хорошо ни заканчивались мои рабочие траблы, нервы мои расшатывались все сильней. В конце этого лета, глядя на себя в зеркало, я увидела новую упрямую складку вокруг губ, придававшую моему миловидному лицу жесткое выражение.
А сейчас была осень, апогей строительного сезона, когда все стремятся успеть до зимы закрыть свои крыши. Заказов было много. От перенапряжения я похудела и была все время в плохом настроении, а тут еще добавилась и тошнота.
У Ромы были те же проблемы, та же нервотрепка, что и у меня. Только в тех ситуациях, когда я впадала в истерику, он прибегал к помощи алкоголя и на некоторое время вычеркивал себя из реальности. Иногда мне казалось, что эта работа дается ему даже тяжелее, чем мне. Первое время мы еще интересовались делами друг друга, старались поддержать, помочь, сейчас разговоры о работе вызывали в нас только раздражение: «Давай только не об этом, нам что, поговорить не о чем?!» И мы замолкали, дуясь друг на друга, потому что поговорить, и правда, было больше не о чем.
* * *
Наш офис состоял из двух комнат в здании бывшего завода на окраине города. Комната побольше служила выставочным залом, в ней по стенам были развешаны стенды со стройматериалами, по углам стояли макеты крыш, демонстрирующие порядок укладки кровельного пирога, и здесь же сидели офис-менеджер и бухгалтер. И была комната поменьше, где работали пятеро менеджеров, в том числе и мы с Ромой, и начальник нашего филиала.
Сейчас в менеджерской остались только мы с шефом. Ему был 31 год, и звали его Андрей, но из-за невысокого роста его чаще как в глаза, так и за глаза называли «карапуль». Он не обижался. Он никогда не играл в биг босса, а любил по-простому травить анекдоты в курилке. Курил он много, потому что много нервничал, много суетился, но при этом был мягок и никого ни разу по-настоящему не отругал.
Даш, не отвлекаясь от документов, заговорил он. Я сейчас планирую бюджет на следующий год. Через две недели поеду в Москву его защищать. Мне нужно, чтобы ты подсчитала доход от всех своих клиентов за год и составила план: кто из клиентов останется, кто закончит стройку, кто из клиентов у тебя в перспективе. И подсчитай примерный оборот, какой ты прогнозируешь на следующий год. Но учти: в стране кризис происходит бешеными темпами, многие заморозят стройки.
Да хоть передохнем немного, пробубнила я себе под нос.
Андрей оторвался от бумаг и посмотрел на меня.
Не хочу тебя пугать, но все очень серьезно. Нам придется работать еще больше, чтобы просто продержаться на плаву.
«Куда еще больше? Что станет тогда с моей жизнью?» с отчаянием подумала я.
Андрей, а можно задать тебе детский вопрос? спросила я.
Давай, охотно откликнулся он, распрямил спину и потянулся.
Если б ты мог выбрать одну суперсилу, какую бы ты выбрал?
Он закинул руки за голову и положил ноги на стол. Вопрос, видимо, не показался ему таким уж детским. Он всерьез задумался.
Наверно Наверно, я бы хотел уметь внушать мысли.
И что бы ты внушал и кому?
Внушал бы клиентам покупать материалы только у нас, и только самые дорогие.
На которых маржа и бонусы повыше? Но что ты все о работе и о работе? Послушай, ведь ты бы мог стать профессиональным игроком в покер и внушать соперникам мысли о проигрыше. Сидишь, карты плохие, а сам смотришь им в глаза и передаешь мысль «бросайте карты, вам не выиграть!» Так бы ты гораздо быстрей разбогател.
А кто тебе сказал, что у меня цель разбогатеть?
А что тогда?
Спасти фирму, ваши рабочие места и уровень зарплаты.
«Ничего себе, пронеслось у меня в голове. Альтруисты действительно существуют».
А ты бы какую суперсилу выбрала? спросил Андрей.
Я подумала.
Хочу читать мысли. Так все было бы гораздо проще. Не было бы внезапных предательств, недосказанности, лжи наконец.
Да-да, ты права, задумался он. Но видно было, что мыслями он уже не со мной. Брови его нахмурились, и на лбу прорезалась морщинка. Даша, подготовь, пожалуйста, до завтра отчет.
Да, босс, конечно!
Ночь у меня выдалась бессонная. Тишину за окном нарушали только редкие капли дождя, которые били о металлический подоконник. От подушки, словно набитой камнями, ныла голова и шея, каждые пять минут я взбивала ее, но пух опять ложился булыжниками. Руки и ноги в пустой жесткой постели никак не могли найти удобную позу, заставляя меня переворачиваться с бока на бок без надежды на спокойный сон. Безжалостно не желая отключаться, мозг снова и снова заставлял меня обдумывать одну и ту же мысль: стоит ли мне возвращать Рому? И хотя я чувствовала, что не любила его, хотя сама много раз хотела разорвать эти отношения, сейчас дурацкое чувство собственности не позволяло мне с ним расстаться. Это было унизительно и больно: осознавать, что меня променяли. И на кого? На глупую блондинку помоложе. Внезапно я вспомнила Ромины слова: «Ты постоянно всех критикуешь», и прикусила язык. Может быть, она и не глупая. И вообще дело не в Ларисе, а в нас с Ромой. И если это я все испортила, я отпугнула его и, сама того не понимая, подтолкнула думать о другой девушке, то, значит, я могу и сама все исправить. Я смогу снова наладить отношения. Мне стало легче!