Вечером в боулинг явились все, даже Антонина Ивановна приехала в новой бирюзовой блузке в рюшах и черных обтягивающих леггинсах. Родион посмотрела на нее, потом на свои старые джинсы и спортивную кофту начала девяностых и тяжко вздохнул, тихо пожаловавшись самому себе на несправедливость жизни. Начали распределяться по дорожкам. Всего взяли две дорожки, на первой играли Лёня, Родион, Рома и Лариса, а на второй Андрей с Колей, да я с Антониной Ивановной.
Я взял уже ящик пива, сказал Коленька. Может, девочки хотят что-то другое? Коктейли, вино?
Родион хочет самогон! брызнул от смеха Лёня.
Что ты несешь опять? огрызнулся Родион.
Ну как же, есть же поговорка: «Если имя Родион, вам поможет самогон!»
Сам выдумал что ли? Ну а если имя Леша ноги кругом, жопа тоже! проворчал в ответ Родион.
Смешно, но только я не Леша, смеялся Леня. Мое имя Леонид!
Да иди ты в баню со своим именем и шуточками!
Коля, как сына назвали? спросила Антонина Ивановна.
Пока еще думаем. Жена хочет Марком или Мирославом.
Только чтоб не Родионом! хихикнул Леня. Это вымирающий вид, у него уже нет будущего!
В резком излучении светодиодной подсветки я старалась не смотреть на Рому. Но почему-то получалось плохо. Мое боковое зрение против моей воли все время выхватывало его сутулую фигуру из темноты зала. Вот он переобулся, вот он открыл пиво и сделал глоток, вот сел на скамейку. И я не могла сконцентрироваться на игре. Лариса оказалась с Ромой в одной команде, и я представляла себе, как они сейчас флиртуют, перебрасываются шутками. Но каждый раз, когда мои глаза невольно косились в их сторону, я видела их далеко друг от друга и ни разу не заметила, чтоб они разговаривали.
Андрей и Коля начали выбивать страйки. Я взяла огромный шар и так же, как они, с разбегу бросила его на дорожку. Однако он прокатился, не задевая кеглей. Так было и во второй, и в третий раз. Я пыталась бросать разными способами: и с размаха, и присаживаясь, и медленно долго целясь, но шары неизменно сваливались в узкие желоба, расположенные по обе стороны дорожки. Разочаровавшись, я пошла к бару и взяла себе «Маргариту». Облизала соленый край стакана, губы защипали, как после долгой ночи, наполненной поцелуями. Я сделала несколько крупных глотков, и огни светодиодных ламп перестали казаться такими резкими, они смягчились, их сияние проникло внутрь меня и согрело. Я посмотрела вперед и увидела, как Ромины огромные и сильные руки брали шар, словно это была пушинка, а потом широко размахивались, и шар быстро и ровно летел к цели. Рома выпрямлялся, брал со столика свою баночку пива и делал большой глоток. В это время кегли с грохотом сыпались, и экран показывал дурацкие картинки с надписью «страйк». Я пила «Маргариту» и быстро пьянела. Рома выбивал кегли, сутуло сгибаясь над дорожкой, и у него не было ни одного промаха, его тело не совершало ошибок, его руки делали четкие движения, в которых не было сомнений и погрешностей.
Из забытья меня вывела Антонина Ивановна.
Даша, ты будешь возвращаться в игру? Иди сюда, хоть поддержи нас немного, а то соседняя дорожка уже смеется над нами.
Играть мне сейчас хотелось меньше всего. Но я кивнула головой, сделала последний глоток «Маргариты» и подошла к коллегам. «От моей помощи вам не будет никакого проку», хотела сказать я нашей бухгалтерше. И снова шары летели, куда попало, мужчины пили и веселились, а Антонина Ивановна пыхтела рядом в своей бирюзовой блузке с рюшами.
В очередной раз, когда я взяла в руки шар, я услышала у себя за спиной голос, от которого у меня побежали мурашки:
Ты неправильно бросаешь! Давай я научу тебя, это был Рома.
Ну что ж, научи! ответила я и почувствовала, как змейка истомы пробежала по моему телу.
Он подошел ближе, стал у меня за спиной, так что его грудь касалась моих лопаток, левой рукой он легко обнял меня за талию, взял мою правую руку в свою, завел ее назад и вычертил ее траекторию для размаха.
Запомнила, как рука должна идти? спросил он, и голос его сошел на хрип. Он откашлялся.
Да.
Он отпустил меня, вышел вперед к дорожке и показал, как присесть и куда целиться. Я кивнула и сделала все, как он показал. Но рука моя была мягкой, как вата, и шар опять укатился, ничего не задев.
Это бесполезно, всплеснула я руками. я не создана для этого!
Давай еще раз попробуем, сказал он.
Если честно, я вообще не люблю боулинг, я пожала плечами.
Почему? он подошел ко мне и стоял близко-близко.
Понимаешь, в этой игре не надо думать, все зависит только от навыка, и мне становится скучно.
Так поэтому люди и приходят сюда, чтоб не думать, расслабиться.
Давай еще раз попробуем, сказал он.
Если честно, я вообще не люблю боулинг, я пожала плечами.
Почему? он подошел ко мне и стоял близко-близко.
Понимаешь, в этой игре не надо думать, все зависит только от навыка, и мне становится скучно.
Так поэтому люди и приходят сюда, чтоб не думать, расслабиться.
У тебя это получается?
Сегодня не очень, он усмехнулся. А у тебя?
Немного. И то благодаря «Маргарите», я улыбнулась ему в ответ.