Так, кур ставь сюда, поближе, колбасу тоже! уже занял место за столом Родион.
Из-за его возраста мужчины звали его то Дункан Маклауд, то Мафусаил, то еще как-то, будто соревновались друг с другом в придумывании кличек для Родиона.
О нет, только не к Адаму-прародителю, он же сейчас начнет колбасу по карманам рассовывать для потомства! придержал Лёня Лорину руку, уже готовую передвинуть тарелки.
Родион, давай в бумажку несколько кусочков колбасы заверну хоть деток порадуешь!
Да ну вас всех, отмахивался он. Чушь несете какую-то! Чтоб вы жили на мою зарплату и было бы у вас трое детей
Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли! вставил цитату Леня.
Из его рта, как из рога изобилия, хотя, скорее, как из дырявого решета, неправдоподобные истории сыпались вперемешку с фразами из фильмов, шутками из «Камеди клаб» или, вот как сейчас: цитатами из классики.
Начальник, ты куда Ромчика отправил? спросил Лёня, разливая по первой рюмке.
Понятия не имею, где он. Позвони спроси!
Будем начинать без него или подождем? спросила Лариса.
Я посмотрела на нее. Она сидела улыбающаяся и цветущая, в розовой блузке с большим бантом на шее, и не было в ее глазах никаких мутных теней, сомнений, переживаний. Интересно, строит ли она серьезные планы на Рому, примеряет ли его мысленно к себе, представляет ли, как они будут жить вместе? Или для нее это просто ничего не значащий флирт, игра, буйство молодых гормонов? Вот она кладет в рот маслину, пережевывает и выплевывает косточку. Может, так же она пережует и выплюнет Рому? А может, я сужу сейчас по себе? Ведь если слушать Рому, именно я пережевала и выплюнула его. Я отвожу взгляд от Ларисы.
Рома приехал, когда со стола была сметена половина еды. Мужчины первым в расход пустили мясо, девочки салаты. Мартини и коньяк успели по третьему разу обновиться в стаканах. Рома зашел, покачиваясь, с глупой улыбкой на губах. Он был уже в стельку пьян. За спиной он прятал коробку конфет. Прятал плохо, потому что угол ее все же торчал из-за куртки.
Дашенька, он улыбался смущенно и нагло одновременно. Дашенька, с днем рождения! Иди же сюда! Это тебе! Полчаса искал самые лучшие по всему Курску.
Я встала со своего места.
Дай поцелую!
Он, вытянув губы, стал приближаться ко мне, я брезгливо отстранилась:
Ты пьяный, перестань!
Он засмеялся и, пошатнувшись, схватился за стул:
Ну а за стол хоть пригласишь?
Конечно, проходи.
Я распаковала коробку и поставила между салатом и курицей. Шоколадные трюфели, посыпанные кокосовой стружкой, одни из моих любимых конфет. На душе было тревожно. Двухлетний опыт подсказывал мне, что сегодня будет скандал.
Рома повесил куртку на вешалку и заплетающимися ногами добрался до единственного свободного места. Так получилось, что мы оказались друг против друга. Мы встретились взглядами, между нами было всего лишь пятьдесят сантиметров стола. Это длилось каких-то две секунды, больше я не выдержала и опустила глаза. Он хмыкнул, потянулся за стаканом и нечаянно задел под столом мою коленку своей. Меня бросило в пот, я подтянула свои ноги под стул и сжалась. Рома, не стесняясь, налил себе полстакана водки и снова взглянул на меня. Что выражали его взгляды, я не могла понять.
Начальник поднял тост: за коллектив, за дружбу, удачные проекты, выполнение месячного плана.
Стоп! громко перебил его Рома. Ну что ты завел опять эту свою музыку? Песня та же, поет она же он неодобрительно посмотрел на Андрея. У Александровой сегодня день рождения! Вот за что надо пить! Даша, за тебя! Рома встал, держась за край стола, и выпил залпом, ни с кем не чокаясь. Его штормило.
Начальник поднял тост: за коллектив, за дружбу, удачные проекты, выполнение месячного плана.
Стоп! громко перебил его Рома. Ну что ты завел опять эту свою музыку? Песня та же, поет она же он неодобрительно посмотрел на Андрея. У Александровой сегодня день рождения! Вот за что надо пить! Даша, за тебя! Рома встал, держась за край стола, и выпил залпом, ни с кем не чокаясь. Его штормило.
Все тоже выпили. Добрый Коля с ясными голубыми глазами и тонкими женственными руками потянулся за шоколадным трюфелем.
А ну руки убери! вдруг гаркнул Рома и попытался хлопнуть Колю по ладони, но промахнулся. Не тебе куплено! Это самые любимые для Александровой! Даша, у тебя же сегодня день рожденья! Даша, за тебя! он еще раз опрокинул стакан.
Андрей ухмыльнулся:
Я не понял, почему никто не выучил домашнее задание? Почему один только Ковалев весь день готовился?
Надо сказать, что за годы совместной работы к неадекватному поведению Ромы все привыкли, поэтому молча отводили глаза и старались не цеплять его в таком состоянии. Рому любили в офисе и готовы были терпеть даже его пьяные странности. Антонина Ивановна прощала Роме все за его обходительное отношение, за конфеты, за безотказность в помощи, за то, что подвозил с работы, когда муж не мог заехать. Грузчик и кладовщик просто не видели ничего плохого в его запоях, а Ромина бесхитростная привычка говорить всю правду в лицо вызывала у них безграничное уважение. Они были преданны Роме, как французская армия Наполеону. Начальник был толерантен, он сам любил время от времени выпить и погулять, к тому же Рома неплохо справлялся со своими должностными обязанностями. Когда Рома перегибал палку в дерзостях, Андрей звал его выйти для серьезного разговора и мягко, с понимающим выражением лица просил его успокоиться и поехать домой отдохнуть.