Разве не ты только что сказала, что ничего не можешь поделать с тем, что я решила замуровать себя в шкафу?
Терпеть не могу видеть, что ты все время одна.
Ты тоже одна, напомнила ей Келли.
Временно. Джимми вернется домой через пару месяцев.
Рада за тебя. Келли намеренно повернулась к своим рисункам. Она взяла желтую краску и кисть и нарисовала глаза у первой тыквы чтобы казалось, будто внутри ее горит свеча. У меня был муж, Терри. Другого я не хочу.
Краем глаза Келли заметила, что плечи подруги поникли.
Я не говорю, что хочу, чтобы ты вышла замуж.
Но ты хочешь.
Не суть, упрямилась Терри. Милая, я знаю, потерять Шона было ужасно. Но ты слишком молода, чтобы похоронить себя заживо вместе с ним.
Терри слишком часто говорит одно и то же в последние два года. Она просто не понимает, что Келли полна решимости избежать боли и риска, которые она ей предлагает. Любить прекрасно. Терять разрушительно, а она достаточно уже потеряла, спасибо.
Келли посмотрела на подругу и улыбнулась:
Честно говоря, ты хуже, чем бабушка.
Это запрещенный прием, пробормотала Терри. Она все еще беспокоится о тебе?
С тех пор как умер Шон, все больше с каждым годом. Постоянно поднимает тему своего переезда сюда, чтобы мне не было одиноко.
О боже, вздохнула Терри. Я думала, ей нравится жить во Флориде с сестрой.
Нравится. Келли наклонилась, чтобы нарисовать лица трем оставшимся тыковкам. Они играют в лото и путешествуют с клубом пенсионеров. Она отлично проводит время, но потом начинает беспокоиться обо мне и
Ее мобильный внезапно зазвонил, и Келли вытащила его из кармана джинсов. Увидев номер, она вздохнула и выразительно посмотрела на Терри.
Вот стоило только о ней заговорить
Бабушка? Правда? От удивления глаза Терри стали как блюдца. Блин, ее слух стал еще острее, чем раньше, раз она во Флориде слышит, что мы о ней говорим!
Келли рассмеялась. С чувством вины она переадресовала звонок в голосовую почту.
Серьезно? удивилась Терри. Ты не собираешься с ней говорить?
Мне вполне достаточно на сегодня одного разговора о моей несчастной личной жизни.
Ладно. Терри подняла руки вверх, сдаваясь. Я отстану от тебя. Пока что.
Ладно. Терри подняла руки вверх, сдаваясь. Я отстану от тебя. Пока что.
Спасибо. Келли засунула телефон обратно в карман, пытаясь подавить угрызения совести из-за неотвеченного звонка.
Но, добавила Терри, прежде чем уйти обратно в кофейню, только потому, что тебя не интересуют постоянные отношения. Что не означает, что ты не можешь наслаждаться временными.
Подруга ушла, а Келли снова впала в задумчивость. Временные отношения Вернувшись к своим тыквам, она все еще размышляла на эту тему, и, когда в голове сложился примерный план действий, на ее губах заиграла загадочная улыбка.
Глава 3
Мика ненавидел готовить, но давно понял, что человек не может жить исключительно на сухом пайке. Особенно если ты поселился на задворках мира и не можешь заказать ничего, кроме пиццы. Он сделал глоток пива и перевернул пасту, жарившуюся в сковородке с оливковым маслом и чесноком. Добавил порезанные помидоры и рубленый бифштекс, перемешал все лопаточкой. Пахло аппетитно. Многие решили бы, что для обеда слишком рано, но он никогда не ел по расписанию.
В последние несколько часов он погрузился в свою книгу, едва замечая бег времени. Как всегда, когда поток слов иссяк, он выполз из своей норы, как гризли, после шестимесячной спячки.
Привет!
Мика обернулся и посмотрел на открытую дверь. Прохладный воздух в этот час дня так приятно освежал. Но, конечно, если бы он знал, что его ждет вторжение, держал бы дверь запертой. Слишком поздно. На пороге стоял мальчик и смотрел на него. Ему было никак не больше трех-четырех лет. Каштановые волосы растрепал ветер. Карие глаза широко распахнуты и светятся любопытством, на коленках джинсов грязь, как и на кроссовках.
Ты кто? спросил он мальчугана.
Джейкоб. Я вон там живу. Малыш махнул рукой в сторону соседнего дома. Я могу навестить мою тыкву?
Какое-то время шкварчание сковородки было единственным звуком в комнате. Мика смотрел на ребенка и понимал, что он из той компании, что шумит в саду Келли. Но это все еще не объясняло, почему мальчик оказался здесь и разговаривает с ним.
Почему ты спрашиваешь об этом меня?
Потому что Келли сейчас нет, а мне надо спросить кого-нибудь из взрослых, а вы взрослый.
С такой логикой Мика не мог поспорить.
Да. Конечно. Иди, не стесняйся.
Хорошо. А что вы делаете? Джейкоб подошел ближе.
Готовлю еду. Мика еще раз посмотрел на мальчика и направился к сковородке. Иди к своей тыкве.
Ты тоже голодный? Мальчик с надеждой посмотрел на него.
Да, так что тебе надо идти домой, ответил Мика. Пообедать. Который сейчас час? Он выглянул в окно. Похоже, дело к вечеру. Или поужинать.
Мне надо сперва тыкву навестить и сказать ей спокойной ночи.
Это было что-то новое для Мики. Прощание с овощами. Но мальчик казался таким искренним. И таким трогательным в своих грязных штанишках, с широко распахнутыми карими глазами. Мика не имел дела с детьми. Никогда. Даже когда сам был ребенком.
Он держался особняком. Никогда не имел друзей, потому что не мог их удержать. Переезды с места на место мешали приемному ребенку заводить друзей. Так что он вместо этого погрузился в чтение, читал каждую книгу, которая попадала ему в руки, и ждал восемнадцати, чтобы можно было жить по-своему.