Через несколько секунд я уже вошел в нее. Мы закувыркались и чуть не рухнули на крыши, словно иллирианские малыши, не научившиеся летать. Фейра посмеивалась. Ее смех лишь подхлестнул мой оргазм.
Не скажу, что это было лучшим из наших слияний. Но до праздников еще есть время, чтобы исправить положение в более привычных условиях.
Как всегда, при мысли о Фейре во мне нарастало желание. Пришлось опять волевым усилием загнать его поглубже.
Кассиан молчал. Я тоже. Мы подошли к крепкой входной двери.
Не скажу, что это было лучшим из наших слияний. Но до праздников еще есть время, чтобы исправить положение в более привычных условиях.
Как всегда, при мысли о Фейре во мне нарастало желание. Пришлось опять волевым усилием загнать его поглубже.
Кассиан молчал. Я тоже. Мы подошли к крепкой входной двери.
Есть еще неприятные новости? спросил я, отряхивая снег с сапог.
Стоило мне толкнуть дверь и войти, на глаза сразу же попался кухонный стол. Память услужливо подбросила картинку: голая Фейра, распластанная на столе. Я едва погасил изображение.
Кассиан ответил не сразу. Он шумно выдохнул, захлопнул дверь и привалился к ней, сложив крылья.
Назревает раскол. Если учесть, что на праздник соберется много кланов, зараза может распространиться.
Магической силой я разжег пламя в очаге. Дом быстро согревался. Даже малый выплеск магии ослабил напряжение, вызываемое необходимостью сдерживать темную силу.
Нам уже доводилось разгребать подобное дерьмо, сказал я, вставая спиной к проклятому столу. Разгребем и сейчас.
Кассиан покачал головой. Его черные волосы поблескивали в неярком свете, льющемся из окон.
Сейчас не так, как прежде. Раньше тебя, меня и Аза ненавидели за то, что мы из себя представляем. За наше положение. А в этот раз мы послали их воевать. Я их послал, Риз. И среди недовольных не только воины-забияки, но и женщины. Они считают, мы отправили иллирианцев на юг, чтобы отомстить за издевательства и унижения детства и юности. Представляешь? Когда-то Девлон и его мо́лодцы измывались над нами, а теперь мы взяли реванш, бросив иллирианских воинов в самое пекло.
Мысли нелепые, но очень опасные.
В таком случае надо действовать осторожно. Найти, откуда распространяется отрава, и заткнуть ядовитый источник, но миролюбивым образом. Это не сражение, откуда выходишь с боем и жертвами, пояснил я, заметив удивленно вскинутые брови Кассиана.
Никаких сражений, согласился Кассиан, почесывая подбородок.
С предателями, служившими Амаранте, было проще. Здесь же предстояло разбираться не с врагами, наводившими ужас, а с соратниками, у которых помутился рассудок.
Кассиан смотрел на дом, знакомый нам с детства. В зимние дни здесь всегда бывало сумрачно. Огонь, что потрескивал в очаге, навеял воспоминания о матери, готовившей нам еду. Сердце наполнилось знакомой душевной болью. Воспоминания о бурных днях с Фейрой недавние. Но существовал другой, глубинный пласт, связанный с детством. Весь дом пропитался прошлым.
Сюда на праздник слетится много воинов, продолжал Кассиан. Я могу остаться. Понаблюдать, как будут разворачиваться события. Возможно, раздать подарки ребятне и вдовам. Что-то по-настоящему нужное, о чем они сами из гордости никогда не попросят.
Мне понравился замысел Кассиана. И все же
Подарки подождут. Ты проведешь праздники дома.
Ты не думай. Меня это совсем не тяготит.
Я хочу видеть тебя дома. В Веларисе.
Удивительно, но Кассиан до сих пор верил в иллирианскую сопричастность. А дорогие иллирианские соплеменники вытирали о него ноги, причем с самого детства.
Мы отпразднуем День зимнего солнцестояния в семейном кругу. Соберемся все.
Даже если мне придется воспользоваться властью верховного правителя и приказать ему.
А тебя-то что гложет? вдруг спросил Кассиан.
Ничего.
В общем-то, у меня не было причин для недовольства. Невозможность постоянно резвиться с Фейрой в постели я бы не назвал таким уж серьезным осложнением. И потом, это касалось только нас двоих.
Риз, я же чувствую, ты чем-то подавлен.
Кассиан видел меня насквозь.
Я вздохнул, подняв голову к древнему потолку, усеянному пятнами сажи. Мы не раз праздновали здесь День зимнего солнцестояния. Мать всегда припасала подарки для Азриеля и Кассиана. Я вспомнил самый первый такой день. До этого в жизни Кассиана не было ни праздников, ни подарков. Кассиан тогда разворачивал подарки и кусал губы, чтобы не разреветься. Моя мать смотрела на него, и в ее глазах тоже блестели слезы.
Я хочу перескочить в следующую неделю, признался я.
И неужели всей твоей магической силы недостаточно для такого трюка?
Я сухо посмотрел на него. Кассиан нагловато усмехнулся.
Я был и всегда буду благодарен моим друзьям, моей семье. Они знали о моей темной силе и никогда не отшатывались, не выказывали страха. Конечно, порой я пугал их до смерти, но мы все пугали друг друга. Не хочется признаваться, сколько раз это делал Кассиан. Последний раз я крупно перепугался за него летом.
Не один раз. Дважды. Два раза на протяжении нескольких недель.
Я и сейчас видел, как Азриель выволакивал его с поля сражения. По ногам Кассиана струилась кровь, капая в раскисшую глину, а в груди зияла рана.