Тем не менее на данный момент счет шел на часы, кто раньше успеет мы заткнуть дыры в обороне, или враг, обнаружив и ударив в уязвимое место.
Неожиданно в комнату вошел Цанава, то бишь полковник Абашидзе.
Здравствуй, Константин Константинович! Работаешь? Придется мне тебя оторвать ненадолго. И вызови начальников штаба, связи и артиллерии.
А что случилось? пожимая руку, переспросил генерал.
В общем наступил момент, когда ты и штаб 16-й Армии должны подписать очень серьезные обязательства по неразглашению. Но это сделаем чуть погодя, вечером.
Да куда уж более серьезные! Штаб армии! Тут все имеют определенные допуска и формы секретности.
В общем наступил момент, когда ты и штаб 16-й Армии должны подписать очень серьезные обязательства по неразглашению. Но это сделаем чуть погодя, вечером.
Да куда уж более серьезные! Штаб армии! Тут все имеют определенные допуска и формы секретности.
Есть и более серьезные сведения. Гораздо более серьезные! Вот и оформим все как положено. Твои особисты уже мной озадачены.
Когда подошли вызванные Малинин, Казаков и начальник связи, все вышли вслед за комиссаром. Идти пришлось недалеко. До соседней улицы.
А там А там стояла длинная, во всю улицу и хвост ее терялся за поворотом, колонна невиданной доселе Рокоссовским и его подчиненными техники. И вдоль нее фронтом к вышедшим стоял двухшереножный строй в форме, принадлежность которой Рокоссовский и его сопровождающие определить не могли.
От увиденного они остановились в замешательстве. Цанава, шедший первым, отступил за правое плечо генерала. Рокоссовский растерянно оглянулся на него. Тот лишь в ответ самодовольно улыбнулся. И тут же стоявший перед строем человек подал команду:
Группа! Смирно! Равнение на середину!
И, привычно молодцевато повернувшись через левое плечо, четким строевым шагом подошел к Рокоссовскому и, приложив руку к папахе, доложил:
Товарищ генерал-лейтенант! Сводная группа Вооруженных сил Российской Федерации прибыла в ваше распоряжение. Командир группы полковник Матвеев.
Во время доклада Рокоссовский отметил про себя, что чисто автоматически ответил на приветствие. Скосив глаза влево и вправо, отметил про себя, что и его подчиненные и комиссар поступили так же.
Однако нужно было что-то отвечать, хотя генерал и не понимал ситуацию в целом. Лишь поведение комиссара убеждало его, что тот в курсе происходящего.
Поэтому командарм решил действовать по предложенным правилам, по уставу. Он сделал три шага по направлению к строю. Военный, представившийся полковником Матвеевым, сделав шаг влево и повернувшись лицом к строю, остался у него за левым плечом.
Рокоссовский вгляделся в замерший перед ним строй. Десятки внимательных глаз, в свою очередь, неотрывно смотрели на него. Люди, стоявшие перед ним, были ему незнакомы. Незнакома была ему их форма, оружие, техника за их спинами. И одновременно откуда-то из глубины пришло осознание, которое логикой он объяснить не смог бы, это свои!
Он обвел строй глазами. Странно, но именно в эти минуты над городом висела удивительная тишина. Рокоссовский откашлялся и прервал ее:
Здравствуйте, товарищи!
Здрав желаем тов-щ генерал-лейтенант! дружно и бодро ответил строй. И напряжение спало!
Вольно!
Вольно! повторил команду Матвеев.
Рокоссовский повернулся к нему и, внимательно оглядев, сказал:
Товарищ полковник! Распустите строй и, пожалуйста, пройдемте в штаб. Нам необходимы пояснения.
9 октября 2016 г.
Г. Вязьма
Вечером Трофимов позвонил Дегтяреву. Накануне, после его отъезда, за столом весь вечер кипели страсти. Все сообща и каждый в отдельности решали, как поступить. Взвешивались все «за» и «против» каждого решения. И хотя никто к окончательному выводу не пришел, все же предпосылки решений, озвученных днем 9 октября, обозначились именно во время этой дискуссии.
Привет, Дмитрий! Ты как? Говорить можешь?
И тебе! Говори, я относительно свободен.
В общем, так, начну с себя и своей половины. Я согласен. Жена ну, не сразу, но тоже согласилась. Богомоловы нас поддержали. Ну, а дальше не все однозначно. То есть Андрей согласен. Он остался тут. Инна не может оставить детей и дом без присмотра, а Сараев не хочет менять свободу на деньги, сравнимые с теми, что он получает сейчас. Вот где-то так!
Ну, я примерно так и предполагал. Не совсем уж точно, но половину отказавшихся я угадал.
Какой порядок наших действий дальше? Чувствую, предстоит нам суета и беспрерывная беготня по учреждениям и кабинетам.
Могу тебя успокоить! И в твоем лице всех остальных. Допуск у вас уже по факту есть. Вопрос с медкомиссией решается вообще просто, приезжаете завтра к 9 часам, я все вам устрою. Думаю, за день-два все пройдете. Подробности не по телефону.
Понятно! Что там насчет Веры?
Получено разрешение пока ей выдать документы. До момента сам понимаешь, какого, тогда она уже там получит. А сейчас, чтобы детей в сад определила и вообще для нормальной жизни тут, ей выдадут. Фото привезите, я все сделаю.
Тогда чуть задержимся. Фотоателье вряд ли раньше девяти открывается. Она сама ведь тоже нужна?
Хорошо! Фотография завтра, а ее привезешь послезавтра для получения. Есть еще что?