Да! Техника без малого тридцать лет не обслуживалась и на данный момент требует расконсервации и восстановительного ремонта. Своими силами предки с этим вряд ли справятся. Личный состав баз хранения в лучшем случае сможет заставить технику двигаться, чтобы погрузить в эшелоны. Есть предложение сформировать и отправить на ту сторону передвижной танкоремонтный завод. Это позволит восстановить боеспособность техники в кратчайшие сроки.
Согласен. Продолжайте работать.
Г. Вязьма
Алексей Трофимов попал домой в районе 10 часов утра. По дороге домой позвонил жене. Лариса обрадовалась его столь быстрому возвращению. Коротко ввела его в курс дел: она не знает, куда звонили из ФСО, ее начальству или выше, но претензий на ее отсутствие начальник не предъявил. Только странно и внимательно смотрел на нее, когда она клала на его стол заявление на отгулы задним числом. Предупредила, что дома на хозяйстве Вера с детьми, поэтому дома в трусах не ходить, носки не разбрасывать, на Веру не заглядываться, и вообще, пора и ему на работу выходить. Обсудили эти вопросы и посмеялись. Алексей тоже был рад, что его поездка в Москву 41-го года сорвалась. Нет, он не боялся, но понимал, что вряд ли он сможет быть полезнее тех материалов, что передал Цанаве. К тому же был убежден, что в ближайшее время уровень отношений между Москвой 41-го года и Москвой 2016-го поднимется неизмеримо выше возможностей и знаний какого-то старшего лейтенанта запаса. В свою очередь, он был готов быть полезным здесь среди тех, кого он знал и с кем его свела судьба. И сейчас, и за годы жизни. По приезде Алексей сначала зашел в вольер к Арчибальду и подвергся всему арсеналу выражения радости пса по поводу возвращения хозяина. Потом поднялся домой через гараж. С порога услышал голоса играющих где-то на втором этаже детей. Из кухни доносился звук включенного телевизора, скворчание и запах блинов. Он снял обувь, повесил куртку на вешалку и заглянул на кухню. У плиты стояла достаточно высокая стройная брюнетка с тонкими чертами лица. Выглядела она, несмотря на перебинтованную руку и бледное лицо, достаточно сносно.
Здравствуйте, Вера!
Она резко повернулась к нему при первых звуках речи, и в ее карих глазах застыл испуг.
«Во, блин! Напугал! Она еще от войны не отошла. И наверняка входная дверь закрыта, а то, что можно войти через гараж, она не знает», пронеслось у него в мозгу.
Меня зовут Алексей. Я муж Ларисы. Мы с вами виделись точнее, я вас видел в тот вечер, когда вы были ранены. Но вы были без сознания и меня видеть не могли. А в дом я зашел через гараж. И да, ваше имя мне сказала жена. Я ей звонил по телефону.
Здравствуйте!
Как ваша рука?
Побаливает, но уже вполне терпимо. Я даже уже немного ею двигать могу. Спасибо Ольге Владимировне и доктору.
Наверно, ночью мешает?
Да. Спать приходится или на спине, или на одном боку. Если во сне переворачиваюсь и задеваю ее, сразу просыпаюсь от боли.
Знакомо! Нет! Не по причине ранения, мне не довелось воевать в своей жизни. Для меня война, так же как и для вас, первая. Спортивные травмы! Как дети?
Хорошо! Играют. Они столько и таких игрушек даже представить себе не могли.
Ну да! Детская психика пластичная. Это и хорошо. Кстати, как деток зовут?
Ваня и Маша.
О как! Иван да Марья! Красиво! А вы, значит, решили блинов испечь?
Да, Лариса Владимировна научила, как плитой пользоваться. Вот пробую.
Ладно, я не буду мешать вам, пойду ванну приготовлю, там не до этого было.
Через час они вчетвером пили чай с вареньем и блинами. После чая Алексей предложил детям посмотреть мультики и поставил им на компьютере «Ну, погоди!», а сам позвонил своему начальству, Александру Сараеву, предупредив, что на работу выйдет завтра.
Да, Лариса Владимировна научила, как плитой пользоваться. Вот пробую.
Ладно, я не буду мешать вам, пойду ванну приготовлю, там не до этого было.
Через час они вчетвером пили чай с вареньем и блинами. После чая Алексей предложил детям посмотреть мультики и поставил им на компьютере «Ну, погоди!», а сам позвонил своему начальству, Александру Сараеву, предупредив, что на работу выйдет завтра.
7 октября 1941 г.
Г. Вязьма. Штаб 16-й Армии
Рокоссовский ночью ставил задачу командиру 73-й стрелковой дивизии, подошедшей к городу. Для этого пришлось приехать в госпиталь, где лежал раненый командир дивизии полковник Акимов. В создавшихся условиях он посчитал необходимым быть во главе дивизии, несмотря на ранение ног и невозможность ходить. В данный момент комдив выписывался из госпиталя и по готовности КП дивизии собирался убыть на него.
Дивизия была укомплектована практически по штату. И это командарма радовало. Рокоссовский назначил этой дивизии рубеж развертывания севернее Бариновор. Кунавка д. Петровка восточнее озера Улицкое. Таким образом закрывалась брешь между левым флангом 29 сд и позицией запасного полка на Минском шоссе северо-восточнее Вязьмы. Ширина рубежа обороны дивизии составляла около 20 километров. Что было много. Облегчало задачу дивизии крайне трудно проходимая для техники местность. То есть оборона должна была строиться очаговая укрепленными опорными пунктами на немногочисленных дорогах. Огорчало то, что до рубежа, который предстояло занять и оборонять, дивизии еще нужно было пройти 1227 километров. Единственное, что можно было предпринять в этой ситуации, это выделить автотранспорт, который перебросил на рубеж хотя бы один стрелковый полк вместе с противотанковым и зенитными дивизионами. Остальные силы дивизии должны были прибыть в течение всего дня 7 октября.