А ты думал? проворчал Каль. Что Одноглазый взял и ушёл на своих замороженных ногах?
Не говори о нём так!
Почему?
Пётр толкнул его.
Какой ты всё-таки придурок, Каль.
Э! Руки убери, понял?
Горе, разбуженное близостью мёртвого друга, внезапно ожесточило их.
Вы что, собрались драться, когда он там? вскипела Мимси. Совсем сдурели?
Никто не обратил на неё внимания, но она продолжала:
Нужно следить за повозкой. Если Смерчу не помешать, он избавится от Одноглазого, пока того не обнаружила Чёрная Дама.
Пётр пожал плечами. Под пальто, накинутом в спешке, его пижама была облеплена снегом, а армейские ботинки без шнурков распахнулись на лодыжках.
А мне плевать на Одноглазого Это меня больше не касается. Я пошёл спать.
Что?
Пётр поддал по фонарю, как по футбольному мячу, тот закатился под фургон, и конюшня погрузилась во тьму.
Он мой брат, что ли? Я замёрз, мне надоело. Я пошёл обратно. Привет.
Мимси обернулась к Калю.
Что же ты молчишь? Не позволяй ему!
Большой Каль был бледен как простыня, только нос покраснел от холода.
Вообще-то он прав. Какой смысл здесь торчать, Мимси? Что мы будем делать, если оборотни вернутся?
Ты хочешь бросить Братча?
Он умер, Мимси. Умер! Уже ничего не изменишь! Нужно позаботиться о нас самих
Мимси больше не могла это слышать.
Ладно, поняла. Катись отсюда.
Ты прекрасно знаешь, что я прав. Иди, ложись спать.
Валите оба, а то я буду орать, пока Берг не проснётся.
Пошли, пробормотал Пётр, уводя Большого Каля. Я же говорил, она чокнутая.
Оставшись одна, Мимси некоторое время приходила в себя. Пусть катятся к чёртовой бабушке, они ей не нужны. И вообще никто не нужен. Пусть эти болваны спят, она и одна сумеет защитить Братча.
Правда, нам с тобой никто не нужен? проговорила девочка, гладя старую клячу.
Та не возражала и тыкалась мордой в карман Мимси, надеясь найти что-нибудь вкусненькое.
У меня ничего не осталось. Всё раздала, старушка. Ну, отстань!
Под потолком конюшни находился сеновал там сушили сено для животных. Подтянувшись на руках, Мимси забралась наверх. Потом прокопала себе норку в соломе, отчего во все стороны метнулась разная живность.
Она не возражала против соседства с крысами или мышами: на сеновале было тепло, к тому же отсюда отлично просматривалась вся конюшня.
Мимси мгновенно уснула.
Мимси мгновенно уснула.
Разбудил её скрип двери, за которым последовало взволнованное пыхтение. В конюшню вошёл мальчик в огромной куртке, с фонариком в руке. Он сильно подрос, светлые волосы стали гораздо длиннее, но Мимси его узнала возможно, по огромным глазам на худом лице, которые она без труда разглядела в темноте.
Малыш Швоб?
Мимси! Я сразу понял, что это ты, когда вы приехали.
Обалдеть! Что ты здесь делаешь?
Старый товарищ Мимси достал из кармана небольшой свёрток, обмотанный салфеткой.
Я тебе принёс хлеба.
Просто невероятно, что мы снова встретились. А ты здорово вырос, надо же!
Правда? он гордо выпрямился. Зачем ты туда залезла? Можно мне тоже?
Забирайся, сейчас всё объясню.
А твои дружки не вернутся?
Они мне не дружки. Ты что, за нами шпионил?
Малыш Швоб бесхитростно пожал плечами.
Я не спал. Увидел, как вы вышли, а потом те двое вернулись и ругались друг с другом. Я подумал, что ты наверняка проголодаешься, ты ведь за ужином совсем ничего не ела.
Ладно, залезай. Кроме хлеба ничего нет?
Она вдруг почувствовала себя гораздо веселее. Помощи от Швоба, конечно, немного, но всё-таки однажды она именно с ним вырвалась на свободу. То, что они встретились здесь, было первым добрым знаком за очень долгое время.
Швоб прорыл себе местечко в соломе. Оказалось, он принёс ещё несколько кусков сахара и мармелада, и они съели всё это вместе. Пока Мимси утоляла голод, Швоб рассказывал, что происходило с ним после того, как они потеряли друг друга на станции: он попал в руки полиции, едва выйдя из коровьего вагона, потом его поместили в интернат Гульденбургского лицея, где, если бы не Магнус Миллион
Услышав это имя, Мимси раздражённо перебила:
Я в курсе. Тут можешь сократить.
Ты знаешь Магнуса?!
Так, слегка, уклончиво ответила она.
Мимси не стала уточнять, какую роль сыграла в той истории, когда малыш Швоб и ребята из спальни наказаний в результате бесчеловечного эксперимента профессора Оппенгейма и его дочери Алисии попали в мир сновидений.
Давно ты здесь?
Недели три.
Однажды ночью, продолжал Швоб, они небольшой компанией самовольно ушли из интерната, чтобы пошататься по Нижнему городу, и попались в ловушку Смерча и его людей. Остальные были посильнее и побыстрее, им удалось вырваться. А ему нет.
И ты не пытался смыться?
Зачем?
Мимси нахмурилась.
Если бы не одно важное дело только бы меня и видели, можешь не сомневаться. Сколько тут всего народу, не считая оборотней?
Оборотни не живут на Даче. Тут только хозяйка, её шофёр, потом госпожа Спенсер, кухарка и, конечно, толстяк Берг
«Хозяйка» это Чёрная Дама?
Она всем тут управляет, но мы её почти не видим.
А деревня далеко?
Понятия не имею.
Неужели никто не пытался отсюда убежать?
Малыш Швоб изумлённо вытаращил глаза.
Но зачем?! Здесь не бьют, кормят Чего ещё надо?
Я не собачка, которую погладил и делай с ней что хочешь. Ты сам захотел сюда приехать?