Ты где добыл такого красавца? удивился Клид, разглядывая трофейный корабль.
Это долгая история. Я её тебе поведаю во время ужина за кубком вина, а теперь одолжи нам с десяток своих гребцов. На парусе, конечно, хорошо идти в открытом море, а вот в гавань Эфеса входить просто пытка. Слишком уж вход тут узкий и длинный, то ли дело гавани в Афинах или в Карфагене. Вот там о торговых людях думают, а в Эфесе всё никак не могут решиться расширить вход с моря! проорал в ответ Афинагор, сорвав голос до хрипоты.
Не ворчи! Сейчас получишь гребцов. Родичи же должны помогать друг другу, успокоил его Клид и начал отдавать какие-то команды экипажу своего судна.
Корабль эфесцев медленно подошел и пришвартовался к борту купеческого судна. Клид и ещё три человека поднялись на борт купца. После радостных рукопожатий и объятий, Афинагору пришлось таки рассказать краткую версию своих приключений. После чего он представил Саню и Деметрия, как своих спасителей. Услышав это, Клид шумный, коренастый бородатый мужчина средних лет обнял их и сказал, что дом Арсифантидов в большом долгу перед ними. Афинагор тут же вклинился в разговор и, представив Клида как своего племянника, заявил, что свои долги он сам в состоянии отдать, и скоро его спасители в этом убедятся. Клид поднял руки в жесте шутливой капитуляции и подтвердил, что его дядя всегда отдает свои долги. Потом Громову и Деметрию были представлены спутники Клида (сам Клид был капитаном корабля), оказавшиеся помощником капитана Лукофоном, начальником гребцов Ахеем и начальником морских пехотинцев Фарнасом. Затем по знаку Клида на борт купеческого и пиратского кораблей перешли по восемь гребцов, и корабли, наконец, двинулись на вёслах в гавань Эфеса.
Город не поражал воображение. Дома были в основном каменные одно и двух этажные с плоской крышей, хотя на холме, возвышавшемся над портом, виднелись строения посерьёзней, напоминавшие какие-то храмы или дворцы. В древнегреческой архитектуре Саня был не силён. Высокая каменная стена вокруг города, тоже не была похожа на Великую Китайскую Стену, но уважение внушала. Удивила так же толстенная цепь, которая перегораживала вход в гавань. Сейчас она была опущена, но, по словам Деметрия, на ночь её натягивали, чтобы вражеские корабли не ворвались в город.
А что сейчас Эфес с кем-нибудь воюет? спросил Саня, услышав про это.
Да тут всегда кто-нибудь с кем-нибудь воюет. А из-за Греческой Войны в море стало неспокойно. Пираты совершенно потеряли страх. Их эскадры стали грабить острова и побережье, совершая внезапные налеты. Раньше корабли Филиппа Македонского охраняли проливы и топили пиратов, но римляне уничтожили его флот, и теперь пираты вздохнули свободно, ответил Деметрий, покачав головой.
Вижу, не любишь ты римлян? произнес Громов, глядя на Деметрия.
А за что их любить? Пока они сидели в своей Италии и к нам не лезли, то мне на них было наплевать. А как начали в Греции свои порядки наводить, так жизнь там стала не совсем весёлой. При этом все свои действия римляне прикрывают заботой о свободе греков. А где она эта свобода. В греческих городах стоят римские гарнизоны, греки платят дань Риму, а те, кто не платит, те обязаны давать Риму воинов и продовольствие. Если союзники Рима на кого-нибудь нападают, то римляне тут же приходят к ним на помощь, объявляя противника агрессором. Они римляне все такие миротворцы в белых одеждах, а их враги все агрессоры, тираны и злодеи. Римский сенат диктует грекам, как и, что делать, а иначе приходят страшные римские легионы и уничтожают недовольных. Разве это свобода. Царь Филипп хоть не скрывал, что хочет править в единой Греции. А эти римские лицемеры, рассуждая о свободе для Греции, думают, как бы ограбить всех греков, возбуждённо произнес Деметрий, сплюнув на палубу.
Да тут всегда кто-нибудь с кем-нибудь воюет. А из-за Греческой Войны в море стало неспокойно. Пираты совершенно потеряли страх. Их эскадры стали грабить острова и побережье, совершая внезапные налеты. Раньше корабли Филиппа Македонского охраняли проливы и топили пиратов, но римляне уничтожили его флот, и теперь пираты вздохнули свободно, ответил Деметрий, покачав головой.
Вижу, не любишь ты римлян? произнес Громов, глядя на Деметрия.
А за что их любить? Пока они сидели в своей Италии и к нам не лезли, то мне на них было наплевать. А как начали в Греции свои порядки наводить, так жизнь там стала не совсем весёлой. При этом все свои действия римляне прикрывают заботой о свободе греков. А где она эта свобода. В греческих городах стоят римские гарнизоны, греки платят дань Риму, а те, кто не платит, те обязаны давать Риму воинов и продовольствие. Если союзники Рима на кого-нибудь нападают, то римляне тут же приходят к ним на помощь, объявляя противника агрессором. Они римляне все такие миротворцы в белых одеждах, а их враги все агрессоры, тираны и злодеи. Римский сенат диктует грекам, как и, что делать, а иначе приходят страшные римские легионы и уничтожают недовольных. Разве это свобода. Царь Филипп хоть не скрывал, что хочет править в единой Греции. А эти римские лицемеры, рассуждая о свободе для Греции, думают, как бы ограбить всех греков, возбуждённо произнес Деметрий, сплюнув на палубу.