В то время европейская торговля по-прежнему зависела от торговых путей, знакомых еще римлянам. Шерсть доставлялась через Северное море и Ла-Манш; средиземноморские товары перевозились водными путями, в том числе по Рейну, и по сухопутным маршрутам между Ломбардией, Генуей и Венецией важными центрами торговли в Восточном Средиземноморье. Ганзейский союз влиятельное торговое объединение, действовавшее на территории Скандинавии, Германии и исторических Нидерландов еще переживал период становления. Неразвитая европейская инфраструктура зависела от медленных и ненадежных морских маршрутов, которым постоянно угрожали штормы, от рек и других внутренних водных путей, а также от плохих сельских дорог. Объемы зерна, импортируемого из Прибалтики и Средиземноморья, были ничтожны по меркам более поздних веков. По большому счету каждый городок и каждая община могли рассчитывать только сами на себя.
Средневековое сельское хозяйство: стрижка овец, сев и жатва. Реконструкция по материалам раскопок в Уоррам-Перси, Англия. Воспроизводится с разрешения Комиссии по историческим зданиям и памятникам Англии.
Средневековое сельское хозяйство: интерьер длинного дома с изогнутыми деревянными балками (краками). Реконструкция по материалам раскопок в Уоррам-Перси, Англия. Воспроизводится с разрешения Комиссии по историческим зданиям и памятникам Англии.
Средневековые фермеры были практически бессильны перед дождями и холодом. Они могли разве что чередовать посевы, высаживая и засухоустойчивые, и влаголюбивые культуры, или сеять зерновые на небольших участках с разными почвами, надеясь, что какие-то из них окажутся плодородными. В прежние века они могли бы переселиться в более перспективные области, но к 1300 году лучшие сельскохозяйственные угодья уже были заняты. Чрезвычайно остро стоял и вопрос хранения припасов. Людям необходимо было иметь под рукой достаточно зерна, чтобы протянуть от одного урожая до другого и чтобы смягчить последствия неудачных лет. Однако даже с амбарами, забитыми под самую крышу, немногие из средневековых деревень перенесли бы два неурожая подряд, хотя у богатых феодалов и религиозных учреждений имелись довольно вместительные зернохранилища. Главным спасением для крестьян была возможность обмениваться зерном и другими жизненно важными товарами с близкими и далекими родственниками и соседями. Этот способ борьбы с нехваткой продовольствия был эффективен при небольших масштабах бедствия, но не тогда, когда голод охватил целый континент.
Наиболее сплоченные фермерские общины пережили нехватку продовольствия в 1315 году и надеялись на лучшие урожаи в будущем. Но весенние дожди 1316 года не позволили должным образом посеять овес, ячмень и полбу. Вновь случился неурожай, а дожди все продолжались. «Было такое наводнение, что казалось, будто это Всемирный потоп», сетовал в 1316 году зальцбургский летописец[38]. В Ла-Манше и Северном море бушевали жестокие бури. Штормовые ветры нагромоздили огромные песчаные дюны в оживленной гавани Кенфига вблизи Порт-Толбота в Южном Уэльсе, после чего гавань была заброшена. По всему северу Европы деревни расплачивались за два столетия расчистки земель. Стада мелкого и крупного скота чахли, урожаи гибли, и люди воочию созерцали гнев Божий. Агония была медленной: из-за недоедания крестьяне теряли силы и становились беззащитными перед болезнями, которые неотвратимо их преследовали. Подобные затяжные бедствия и сегодня можно наблюдать в Индии и Африке. Поначалу люди обращались к родне и соседям, взывая к кровным и общинным узам, связывавшим их на протяжении многих поколений. Потом многие семьи бросали свои земельные участки и искали милости у родственников или бесцельно скитались по округе в поисках еды и помощи. Деревенские нищие бродили от села к селу, от города к городу, рассказывая истории (нередко выдуманные) о целых селениях, покинутых жителями, об опустевших лугах и склонах холмов.
К концу 1316 года обнищали многие крестьяне и рабочие. Бедняки ели трупы павших от болезней коров и собирали полевые травы. Ходили слухи, что на севере Франции сельские жители ели кошек, собак и голубиный помет. В английских деревнях крестьяне питались продуктами сомнительной пищевой ценности, которые ранее никогда не употребляли. Они слабели от диареи и обезвоживания, становились восприимчивыми к болезням, впадали в апатию и почти не работали. Первыми умирали новорожденные и старики.
Одна за другой общины предавались отчаянию и распадались. Тысячи акров сельскохозяйственных угодий были заброшены из-за нехватки семян и тяглового скота, а также из-за сокращения численности сельских жителей. Огромные территории исторических Нидерландов, затопленные морем после сильных штормов и продолжительных дождей, стало крайне трудно возделывать, и крупным землевладельцам было сложно убедить фермеров вернуться на их залитые водой поля. За Северным морем, в районе долины Билсдейл на северо-востоке Йоркшира, в конце XIII века поселенцы расчистили на возвышенности сотни акров земли для новых деревень. Через пару поколений там выросло множество сел, в каждом из которых жили плотники, лесники, кожевники. Но из-за ухудшения климата, экономических трудностей, болезней, голода 1316 года и набегов шотландцев все они к 1330-м годам были заброшены. Сообщества распались, а деревни превратились в крошечные односемейные владения. По всей Северной Европе небольшие фермерские общины, располагавшиеся на неплодородных землях, или покинули свои владения, или уменьшили их, оставив лишь участки с лучшими почвами и меньшим риском наводнений.