От ветров своей листвою,
Будто песенку поя,
Чуть качая головою
И растя во все края,
Жизнь давая поколенью,
Обретя двойную мощь,
Тех укрыв своею сенью,
Одинок кто, хил и тощ;
Он вдыхал в них всех Надежду
На достойнейшую жизнь,
Рвань сменили чтоб одежду,
Счастья были бы чтоб близ.
Льнули все к нему с доверьем,
Оживая, взор луча!
Он их Брат, он слову верен,
Их врагов он бьёт сплеча!
Но пока жертв, ох, ничтожны
Силы, чтоб к нему прийти
С верой в доброе возможны
К Счастью нужные пути.
Но Стихия взор их мутит,
Искажает напрочь слух,
Громоздит о Лесе жути,
Чтоб порыв к нему пожух.
Да удел всегда Бутона
Миру датьтаки цветок.
Вот порыва и законно
Всё бурлил, бурлил поток!..
Все тянулись инстинктивно
От гнетущей жизни прочь,
Власть Стихии ведь противна,
Уж терпеть её невмочь!
Та всё видит это чётко:
Лес толкает их на бунт,
Не страшна что Молний плётка,
Бурь зловещий, ярый гуд
Гнулись тяжко и скрипели,
Но Надежды дух воспрял,
Он взывал идти их к цели
Чрез Стихии грозный вал!
Одиночке трудно всё же,
Сил напряг пока что слаб
Но под Гнётом жить негоже,
И Свободу видит раб!
Как же лик её премилый,
Обаятельнейший стан!
Вмиг влюблён он до могилы,
Чувств извергнувши фонтан!
Лес Величествен и пышен,
Гордый взгляд, в нём жизнь бурлит
Под лазурной неба крышей,
У него отрадный вид!
Он уверенно шагает,
Разрастаясь вширь и вдаль,
Жизнь не мыслима иная,
Не родня ей Страх, Печаль,
В ней спокойствие, услада
И усилиям простор,
Чистой Дружбы сластьотрада,
Шаг в Грядущее твёрд, скор.
Долгожители в Почёте,
Поросль силится вся в рост!
Все в Труде, а не в Зевоте,
Для улыбок ввек не пост.
Все живут одной семьёю,
Величая род свой, вид,
Не подобен он Изгою,
Как и все, лишь знаменит.
В лучшем Завтра он уверен,
Как хорош текущий день!
Каждый верен общей вере,
Потому растёт! Не пень
Все Листочки, все резные,
Как прекрасен их Парад!
Чувства светлые, святые,
В Дружбе милой все подряд.
Коли радость, лучезарна!
А печаль, то всех гнетёт
В росте все всегда ударно,
Корнем вверх Лес не растёт.
Кто застынет вдруг в наклоне,
Вмиг подставят все плечо,
Тот не будет с горя в стоне,
А стройнее лишь ещё.
Зависть, склоки, затененье
Их в помине вечно нет.
Чванство, дёготь самомненья
Не ведут свой грязный след
Шелест чист и мелодичен,
Навевает душам блажь
Мир Счастливый стал привычен:
«Он и каждого, и наш!
И не надо нам иного,
Бурный люб нам всем покой,
Каждый миг в Лесу всё ново,
Заскорузлостьто на кой?»
Потому авторитетно
Лес глядится с всех сторон.
А Стихия, будто Этна,
Всё ярится и урон
Нанести ему желает,
С корнем вырвать, растереть
В прах его в зловещем лае,
Потому и злости плеть!
Да, знать, силы на пределе:
«Можно так и хилой стать
За меня пусть будет в деле
Отщепенцев подлых рать.
На моём все содержанье,
Все подкуплены чины,
Честь и Совесть в них в изгнанье,
Ярость, гнусность Сатаны;
Льют своё мне лебезенье,
Всё подачки ждут, скуля,
Не по мне чуть вмиг сверженье!
И другой уж у руля».
Не родного все уж рода
И не племени давно:
Хорошо ль живёт, Свобода
Есть ему ль им всё равно;
Бог один Обогащенье
Да услада для утроб
И Стихии ввек служенье,
Всё и вся загнать чтоб в гроб.
Потому и лгут все нагло,
Да чудовищно подряд,
Превративши род свой в тягло,
Жизнь создав ему, что ад
Обложили Лес зловоньем
Истеричной лжи клоак,
Чем нелепей, тем в притоне
Их грядёт им лучше смак.
Обряжают в форму хаки
Членов рода, гонят в бой!
За Свободу, мол. Но враки:
Кто не люб им, тем убой,
Разрушенье жизни прежней
И богатств их всех захват,
Тем кичатся всё помпезней,
Мир ввергают в сущий ад.
Все бегут от этой жути,
Лишь бы скрыться гденибудь,
Тонут там в отвратной мути,
Их судьба и здесь тонуть
Ненасытная верхушка,
Захватившая всю власть,
В их добре, аж сверх макушки,
Грабежей, разбоя страсть
Не уймёт никак, взъяряся,
Причиняя миру боль,
Сверхсвирепого закваса
И Вершителя взяв роль.
Что роды? Они безвольны,
Ропщут, ясно, тихо хоть
Мясо пушечное, войны
Их судьбы отвратной плоть,
Все в её они загоне,
С страха сбившися в углу,
И от боли в вечном стоне,
Будто кто вонзил иглу.
«Демократией» зовётся
Подминанье под себя,
Блага прут, мол, для народца,
Ну, уж очень полюбя
Вмиг двойная тяжесть гнёта,
В землю втискивает род:
Властно шкуру драть охота,
Пришлым тоже это мёд.
Не вздохнуть, не разогнуться
Так прижал страшенно гнёт,
Жизнь и смотрится всех куце,
Ждёт в могилу всех исход
Как пресечь всех возмущенье,
Бурь протестов (упаси!)?
Метод верен: разобщенье
На земле, на небеси,
Взвить престиж одной из наций,
Все другие оплевать!
И соседи уж не братцы,
И родная мать не мать
Заявить: она Агрессор,
Пожирает, мол, детей.
Кто изрёк то, тот Профессор
Наиправдишных идей,
Дать за то ему награду!
(Благо, есть карманный фонд!).
Восхваленьям нету сладу.
Он с того надменен, горд!
И живёт себе Стихия,
Нажирая телеса
В рот смотреть вокруг лихие
Есть Рабы: «Ах, чудеса!
Жизнь и быт её пример нам».
Валят к ней ей зад лизать,
Ей служить во всём примерно
Но спод носа Благодать
Улепётывает чтото,
В брюхе пусто, пуст кошель
Как она, им жить охота!
Села вот мечта на мель
Ест Стихия бананасы,
Мясо Райских чудных птиц,
Банки злата полны, кассы
То грабёж других Столиц.