без родины
так убога и жалка
рухнувшая жизнь скитальца
что не можешь её не беречь
в тесноте крошечных клетушек
живёт не знающая покоя тоска
всё так скудно
так постыдно привычно
так вжимает в землю
так не умеет летать
хотя и хотело бы
но ничто не окупится
утешительной сказкой о вознесении души
как знать
какой дом тебе родной
где найдётся приют диким мыслям
и кротость в утешение тому
кто в страхе должен начать свою работу
избежит ли благодать духа соблазна
чтобы изнурённый мишурой дух
в глубине своей искупил
хаос сладострастия
чтобы суметь завоевать миры и дали
разбитая мечта в плену у распада
её смертельный восторг
истекает кровью в молитве
израненная в клочья
она без сил припадает к стопам
несёт во льду горячие желанья
что может быть тяжелее этой скорби
тому кто в надежде ждёт помощи
дай мужества
украсить свою смерть
молчащий
речь морочит голодную душу
страх играет на хрупкой дуде
засыпай у меня на коленях
позабытую радость даря
как давно я привык к лёгкой мýке
как владеет мной нежно тоска
тени болью творимых пристрастий
затыкают мой набожный рот
вычерняют доносчика руку
и молитвы рождают в уме
и смирялись молитвы с безумьем
что я сам на себя призывал
потому что без жалости брошен
в землю голую дикий мой плач
исступлённо в ночи бормотал
и позволил покойников своре
жизнь мою до конца захватить
а вокруг страхолюдная похоть
пухнет сломленно зло и темно
пристаёт с безответным вопросом
это ты этот ад сотворил
кто в голоде
безумье убирайся
дорога станет тихой и чужой
о страх
здесь нет приюта
и взгляду не развлечь
молчанья дьявольского
в водопаде слёз
есть ли пределы этому
докуда расширится
дурное царство мук
что ещё способно
мир от паденья в бездну уберечь
кто незнакомцу на пути поможет
которому конечное так кратко
когда он немо речью освящён
утешительная песнь приверженца культа камы1[1]
деревня на холме в глубоком мире
очерченность вершин свободных от потока
покой
привнёс ли я в него хоть маленькую малость
возможно ль избежать в земле того
что на земле так мучит
подаст ли знак
грядущее блаженство
терпи казак и будешь атаманом
деревня на холме в глубоком мире
не знаю здесь ли я умру
стою ли пред желанной переменой
до вожделенной цели добреду ли
то бьёт меня озноб
то я в горячке
то день
то ночь
довольно мне
довольно
убьёт меня
или войду в игру
не знаю здесь ли я умру
страх смерти истощает моё сердце
в нём мýка госпожа
и жизнь моя лишь капля жизни общей
в ней всё находит и себя и место
великие труды
скукоживаются в малость
но как раз она
спасает и отмывает дочиста до хруста
измученное страхом смерти сердце
с землёю связан
вот так навечно ты с землёю связан
пришло во сне и наяву осталось
глаза поднял я
и они сказали
в сомнении струилось озаренье
вот так навечно ты с землёю связан
в раздумья погрузился я
и мысли полнились глубокою заботой
свободен ли я от силков желаний
и ночь ушла
и прошептало утро
вот так навечно ты с землёю связан
душа в пространстве
с болью распылилась
никто не сосчитает
её частей
в лачугах во дворцах ли
не у земли отбитых
у спасенья
вот так навечно ты с землёю связан
а окажусь в земле по злобе мира
любим я буду немо без вопросов
никто не будет
до мозгá костей
въедаться
утешая иль пугая
вот так навечно ты с землёю связан
теперь я знаю присягнуть могу
мне грешнику слепому
что без вины виновен
пусть доведётся вечность примерять
пока не стану провозвестником земли
ведь я навечно здесь с землёю связан
песнь прошения
верни мне меня самого
ты похитил
корыстолюбивый нетерпимый дух
и с яростной похотью морочишь меня
так что моя нужда
задыхаясь в мучительной жажде
горит перед тобой ярким пламенем
дай мне меня самого
в эти горячие дни
во славу твою
и твоё величие
дай мне
проникнуться тобой
в потёмках заплутавшей жизни
дай мне смирение
чтобы пробуждённое тобой
моё стремление
праведно возродилось к жизни
во славу твою
и твоё величие
ты
наказывающий и милосердно любящий меня
дичающего в блаженно укрощаемом страхе
моя истовая мольба о твоей близости
страстно всматривается в даль
дух милосердный и примиряющий
дай мне тебя самого
тебе обещанное
тебе по нраву блеск
высекаемый из неукротимого желания
творить блеск и свет
тебе по нраву и дано тебе
и сердце глубоко хранит
картину счастья
но я её не вижу
не вижу
блеск
яркий блеск
в волнах тепла
наполняет пространство
светом и желаньем
как счастливо
открывается взору вселенная
и расцветает
сотворённая
из старого сна
из старого сна
в богатом этом сорном мире
молодецки светясь
побеждает собственность
и всё обещанное
смотрит на нас из древности
в своём несокрушимом блеске
это незыблемо
блеск
яркий блеск
зачатый изобилием и малостью
того что между тобой и мной
это незыблемо
мы
склонённые друг к другу
обещанные друг другу
связанные во вселенной
и здесь
в жертву чужому замыслу
что будет с óтнятым
а что осталось
предмет с опорой и ручкой
нет не это нет
слово
призыв
память
всё разлетелось
чего же стóят
мать
отец
незнакомое бытие
всё неизвестность
никак ты плачешь
никак ты хотел бы
любить
и даже в смерти быть живым
жить конечно жить
то собирая
то теряя
носить своё живое тело и платье
что тысяче смертей не разорвать
и вечности оставить
гордый памятник себе
что тебя прославит в песнях
и в потаённой тишине молитвы
что впереди
услады чуть
но всё-таки услада
и главное
не раздувать огонь пожара угасанья
последнего прощанья
нет
устоять и выстоять
в мученьях затхлой бездны
молельня стоп своих
ты обращён в себя
держаться
не бежать
всё выдержать
и жизнь дальше ткать
в тумане неизвестности
ведущей в вечное иное
что никогда не станет явью
где не дано понять нам яви
обратной стороны
и кто отважится
где миру не было начала
уверенность хранить
и не сломаться
отважится ли кто
и если да
то кто
готов ли ты питаться кровью ада
набравшись смелости
лишиться родины
исчезнут почва и корни
и там где будешь ты
не будет ничего
всё канет в прошлое
угаснешь ты
и нечего надеяться на чудо
всё станет незачем
принесенное в жертву
чужому замыслу