Остальные дети равнодушно наблюдали за происходящим, не испытывая никакой жалости к бедному зверьку.
Прекратите! закричала Уна и бросилась к ним. Оставьте его в покое!
Видя, что кто-то готов его защищать, зверёк прыгнул к ней на руки. Дети попытались отобрать у неё животное, но Уна отвернулась, прикрывая его собой.
Ты чего такая дура? засмеялся один из мальчиков. Это котокрыс. Он вообще ядовитый!
Его надо прибить, сказал второй.
Убейте! Убейте его! заголосила рыжеволосая девочка с брекетами на зубах.
Уна, не сказав им ни слова, отнесла необычное существо к прорехе в заборе и выпустила на волю. Зверёк в три прыжка пересёк дорожку, отделяющую ограду от парка, и тут же исчез среди кустов.
Это грызун, проговорила за спиной одноклассница Уны, дородная девочка в криво застёгнутой розовой кофте. Их надо травить химикатами. Потому что от них инфекции и блохи.
Отвали от меня, огрызнулась Уна и пошла назад в здание школы.
Девочка в розовой кофте стала хныкать.
А где-то вдалеке ухнул гром.
Случай с голубым зверьком, в результате которого Уна довела ученицу до слёз, привёл к ещё одной грозной записи в её дневнике.
9
Грей шёл по бульвару навстречу заходящему солнцу. Асфальт окрасился в оранжево-красные тона. Нагретый воздух трепетал на горизонте. Шум транспорта поутих. Мрачные здания квартала заблестели стёклами окон и стали казаться более дружелюбными.
Грей остановился, чтобы полюбоваться на закат. Его волосы теребил тёплый ветер. Он смотрел не мигая на ползущее за крыши домов светило и думал о том, что он никогда не видел такой красоты.
Он вдруг чётко ощутил, что не хочет больше возвращаться в Тёмный Мир. Он понял, насколько он ему опротивел. Здесь, на поверхности, было не просто теплее. Воздух был свеж, лучше, чем в душных катакомбах. Не было стен и границ, он мог здесь идти куда угодно, в любую сторону. И здесь было небо. Прекрасное, бесконечное небо.
И солнце.
Он стоял неподвижно, пока солнечный диск не спрятался за горизонт.
Грей
Стало немного грустно. Всегда немного грустно, когда смотришь на уходящее солнце. Но для Грея его уход был сравним с возвращением в катакомбы. И он понял ещё одну вещь для себя. Теперь он знал, что ненавидит тьму.
Он присел и потрогал руками жухлую траву. Она была тёплой и мягкой. Грей непроизвольно улыбнулся. Ничто на свете не заставит его вернуться назад. Он отыщет Амулет и отправится на поиски родителей.
Вдруг земля под ним содрогнулась.
Ветер засвистел и стал метаться, разбрызгивая ледяные капли дождя в разные стороны. Грей пригляделся. Дождь шёл параллельно земле. Но он быстро прекратился. А через секунду железная ограда, у которой стоял Грей, в один момент ощерилась длинными иглами инея. Но и иней продержался на металле всего лишь несколько секунд. Тут же стало нестерпимо жарко и душно. Иней растаял и пролился на асфальт быстрой капелью.
И снова стало тихо.
Грей не мог объяснить себе подобных изменений погоды. Проведя всю свою жизнь под землёй, он не имел возможности наблюдать атмосферные осадки. А видел ли он их раньше, до того, как слуги Морока похитили его, он не помнил.
А вот жители Мидбурга не переставали удивляться тому, что происходило сегодня с погодой.
Она словно взбесилась, говорили они друг другу.
Это не к добру, качали головами другие.
Они даже не могли представить, какие сюрпризы преподнесёт им погода, да и не только погода, в ближайшее время.
Не знал об этом и Грей. Он со вздохом глянул на располосованное алыми облаками небо и продолжил свой путь. Ему предстояло найти Амулет.
Но где его искать и как, он не понимал.
10
В гостиной был накрыт стол для их первого совместного ужина в новой квартире. Комната сверкала чистотой и благоухала после приборки.
Однако сидевшие за столом будто не заметили этого преображения. Во время ужина радости не чувствовалось совсем.
В воздухе искрило напряжение.
Уна молчала, потому что не хотела рассказывать о школе. Слава всевышнему, никто её и не спрашивал. Стивен, сдвинув брови, проверял электронную почту на своём планшете. Мэриэнн переписывалась с тётей Авророй.
Если бы кто-то из них догадался хотя бы включить музыку, стало бы немного легче, сидеть же в полной тишине было просто невыносимо. Тягостную атмосферу разряжали лишь редкие удары вилок о тарелки да стук коготков Васи о клетку.