Ещё они дублировались в Великой Сети, а её взломать было уже невозможно, ни с какими технологиями. Так что, даже без всяких улучшений и имплантов, Фокс всё-таки был полноценным гражданином, и память системы защищала его гораздо сильнее, чем старенький девайс.
Кристалл загорелся и едва слышно прошелестел, сделка состоялась, счёт детектива покинули десять тысяч, а необычный корабль перешёл в собственность странного человека.
Ну? задрав голову, выспрашивал змей. Я жду.
Это корабль-исследователь, разведчик и навигатор. Он был создан расой, которая давно умерла. Они назывались сайны и были развиты во времена, когда большинство остальных копошились на поверхностях своих планет.
Сайны? Про таких не ссслышал.
Летающие медузы. Дети планеты, где вода и атмосфера переходили одна в другую, десятки слоёв разной плотности, слоёный газовый гигант с ледяным ядром. Говорят, они облетели весь космос, но почему-то не колонизировали ни одной системы. Несмотря на всё своё развитие, они так и не покинули свою прародину. Однажды планета сайн высохла, и они погибли. Это было примерно двести двадцать тысяч оборотов назад.
Сколько?!
Двести двадцать тысяч. Мгновение для космоса.
Но веччность для нассс!
Сделай импульс, который вызывает узор.
Змей почти не двинулся: он, как и все нормальные граждане развитых миров галактики, обладал нейрочипом в голове. Усилие воли, и с крыши дока свесился импульсный излучатель: вещь, без которой не обойдётся ни одна ремонтная станция в космосе. Импульс был неслышен человеческому уху, но раздражал змеиное Муффа сморщился и зашипел. На носу чёрной стрелы проступили сложные асимметричные узоры: сначала из темноты стали мерцать едва видимые звезды, потом между ними протянулись тонкие нити. Узор созвездий мерцал и уже постепенно гас.
Это название корабля, его метка и марка, сказал Фокс, снова коснувшись притягательного тёмного стекла, хранящего столько тысячелетий и тайн.
И как нажываетса?
Понятия не имею. Для этого нужен специалист по культуре сайн. Пока я могу только радоваться, что наконец-то его нашёл и сумел купить!
Для чего он тебе сдалсся?!
Пока не понял, честно ответил Фокс Одд. Но мне кажется чтобы понять, что мне дальше делать в жизни.
Чего? Ты шпросишь совета у древнего корабля? изумился Муффа, хлопая глазками.
Давай попробуем зайти внутрь. Ты говорил, внутри ничего?
Ссплошное стекло. Он не рашкрывается.
Смотри.
Детектив двинулся вперёд, и за долю секунды до того, как он ударился о борт корабля, чёрное стекло начало раздаваться, раздвигаться перед ним, расходясь на бесчисленные кристаллические полоски, проваливаясь внутрь и в стороны. Оно словно таяло, зубчато и красиво, вдвигалось само в себя.
Ашшшш! восхищённо зашипел змей.
Фокс вошёл внутрь, и везде, куда падал его взгляд, чёрное стекло втягивалось и втягивалось, образуя открытое пространство. Пока не осталась тонкая стеклянная оболочка, дымчато-тёмная, но теперь полупрозрачная, и просторная рубка внутри, совершенно гладкая и пустая. Змей видел фигуру человека, который нервно вертел головой, осматриваясь в полутьме.
Чудо, чудо, раскачиваясь, шептал Муффа. Ты владыка древнего корабля?
Нет. Но у меня есть его глаз.
Глаз?
Его навигационный центр.
Человек поднял руку, прижал к своему лицу, и на его ладонь лёг идеально круглый и гладкий чёрный шар, слегка полупрозрачный, словно стеклянный. В самом центре едва видно мерцала звездочка, то ли красная, то ли зелёная, то ли синяя.
Ушшшшш! Ошимительно!
Фокс вложил свой чужой глаз в идеально круглое гнездо в области носа, устремлённого вперёд и корабль ожил. Звезда ярко вспыхнула, во все стороны разошлись тысячи изломанных созвездий, охвативших плавное тело чёрной стрелы. Змей отпрянул подальше и молчал, затаив дыхание. Открытый бок корабля сомкнулся, и он беззвучно, без вибрации поднялся в воздух. Какое-то мягкое поле окружало его, воздух вокруг едва заметно искажался.
Миллион, печально сказал змей-старьевщик. Он штоит миллион. Какой я нешшастный. Глупый. Доверчивый. Неудашник.
Змеиная голова опустилась и мелко затряслась в плаче, глазки затянула защитная плёнка печали.
Корабль тихо опустился на сетчатый керамический пол ангара. Фокс вышел из двери, спотыкаясь, возбуждённый, одноглазый и встрёпанный, вспотевший и со слегка дрожащими руками. Было видно, что он потрясён.