Вообще ничего. Он только сказал, что ему нужна Ариана, которая у меня работает.
Обалдеть! А ты точно знаешь, что он сотрудник угрозыска?
Абсолютно! Мы года три с ним уже знакомы. Его зовут Игорь Мельников. Он высокий, худой и темноволосый. Сидит за столиком у окна.
Знаешь, я купила тот телефончик.
Поднявшись на ноги, Ариана опять взяла телефон, который уже лежал на полочке шкафа, и показала его Марине. Он ей понравился.
Неплохой, сказала она, понажимав кнопки, цветной дисплей, фотоаппарат. Так ты поняла?
Поняла, ответила Ариана, снова убрав телефон и заперев шкаф, но если ты думаешь, что он мутит нечто серьёзное, то не лучше ли
Нет, не лучше. Он вполне ясно дал мне понять, что хочет беседовать с тобой там, за столиком.
Хорошо. Я, может быть, зря надела сандалии?
Нет, не зря. Ты не амазонка сегодня.
Так значит, мне надеть шлем?
Какой ещё к чёрту шлем? громко психанула Марина, ты моей смерти хочешь, несчастная? Я тебе намекнула, что ему нужно не огородное пугало, а садовая голова! Не знаю, зачем! Но только пожалуйста, Арианочка, не будь дурой!
Внезапно вернулась Ленка. Она примчалась бегом. И была бледна.
Маринка, дай мне таблетку! Дай, дай, дай, дай! Ты не представляешь там полный зал кретинов, дебилов и идиотов!
Опять ты заистерила на ровном месте, сердито отозвалась Марина, запустив руку в карман коктейльного платья, там сейчас только человек десять! Я тебя скоро выгоню, полоумная.
Ариана уже шла в зал.
Глава третья
Мельников знакомится с Арианой. Он сообщает ей, что она в смертельной опасности
Добрый вечер. Меня зовут Ариана, холодно отрекомендовалась взлохмаченная блондинка с родинкой на щеке, приблизившись к столику, за которым сидел высокий, худой и темноволосый мужчина в смокинге, вы готовы сделать заказ?
Да я его уже сделал. И он мне подан.
Действительно, перед джентльменом стоял бокал с коньяком. На противоположном краю стола, перед пустым стулом, стоял более объёмный бокал с ликёром.
Ликёр для вас, пояснил мужчина, пристально глядя на Ариану, я слышал, вы его любите.
Да, вы правы, призналась официантка, люблю. Но я, к сожалению, на работе.
Ой, бросьте вы! Марина Валерьевна на сегодняшний вечер освободила вас от работы. Будто не знаете.
Ариана вздохнула и улыбнулась.
Ну, хорошо. Хотите, чтобы я села?
Да.
Ариана молча, с покорным видом исполнила пожелание удивительного клиента.
Меня зовут Игорь Мельников, сказал тот, Марина вам объяснила, кто я такой?
Она мне сказала, что вы офицер угрозыска.
И вы поверили ей? Или вам предъявить удостоверение?
Я не знаю. Чего вам от меня нужно? заметила Ариана, если вы собираетесь мне устроить официальный допрос, тогда предъявите. А если у вас иные намерения, то вам удостоверение не поможет.
Вижу, что вы не дура, задумался офицер. Потом он предложил выпить. У Арианы не было повода и желания отказать ему. Они выпили. Посетителей прибавлялось. Они входили компаниями. В них было немало женщин. Голые пятки хищно накрашенных амазонок мелькали со страшной скоростью, потому что одна из официанток, а именно Ариана, нагло бездельничала пила дорогой ликёр, болтая с мужчиной. Естественно, остальные сбивались с ног.
Вопрос у меня к вам только один, сказал Игорь Мельников, всё-таки предъявив удостоверение, вы в последнее время не получали угроз? Не чувствовали опасности?
В каком смысле? дрогнула голосом Ариана.
В самом прямом. Подумайте хорошенько, не торопитесь. Странные мелочи не отбрасывайте. Любая из них даже та, которая показалась вам смехотворной, может иметь решающее значение.
Ариана крепко задумалась. Офицер за ней наблюдал. За его спиной белело, желтело, переливалось огнями Ленинского проспекта сводчатое окно от пола до потолка. Белые огни, светившие сверху, были большими и неподвижными. Остальные еле ползли, слабо проступая сквозь изморозь на стекле. Ленинский проспект всосал в себя транспорта на девятибалльную пробку. Обычный вечер вполне обычного понедельника.
Ничего не могу сказать, подвела итог своим размышлениям Ариана, простите, но это так.
Мельников вздохнул. Слева от него на столе лежала пачка "Парламента" и зелёная зажигалка. Он закурил.
Хорошо. Но жаль. Мне трудно вам передать, моя дорогая, как вы меня огорчаете.