Измученная физической болью и беспомощностью, психологически вымотанная, девушка молилась о сне, о краткой передышке в борьбе за себя.
Вот только «себя» уже не было, не было ни Лаки, ни Кассандры, остался лишь кто-то третий. Новый человек, невероятным образом вобравший в себя обе личности, представляющий симбиоз двух разных жизней и судеб.
Эти болезненные размышления настолько поглотили Лаки, что она не сразу заметила проснувшуюся мать, которая с тревогой и всепроникающей любовью смотрела на нее.
Мама, прохрипела девушка, и, несмотря на режущую боль в горле, это, такое простое слово, принесло ей огромное облегчение.
«Да, мама рядом, она все исправит, теперь все будет хорошо», с детской наивностью скорее почувствовалось, чем подумалось девушке.
Лаки, милая, маленькая моя девочка. Я здесь, мама рядом. Чшшшшшшш, шептала миссис Хартли, вытирая слезы, бегущие по щекам дочери, все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
В нежных объятиях матери Лаки действительно стало лучше, даже головная боль притупилась. А тихие, убаюкивающие слова Мери все ближе и ближе приближали больную к вожделенному царству Морфея. Но забыться в подступающем сне ей не удалось. Миссис
Хартли, вынужденная долгие дни проводить у постели безмолвной дочери, была практически полностью лишена возможности с кем-то поговорить, что для словоохотливой женщины уже было подвигом. И сейчас, когда Лаки наконец-то «воскресла», она никак не могла позволить ей уснуть, не ответив на все «мучающие» и «животрепещущие», по ее мнению, вопросы, которые только и могли родиться в голове очнувшейся после комы Лаки.
За считанные минуты Мери Хартли умудрилась поведать дочери, что та больше месяца пролежала в коме, что водителя, сбившего ее, нашли, и скоро будут судить, что Лизи с Майклом отложили свадьбу до ее полного выздоровления, фирма работает как часы, а папа был вынужден уехать по работе, но сегодня вечером вернется, и она его увидит. Начавшую говорить, миссис Хартли было не остановить. На Лаки полился целый фонтан новостей обо всех знакомых их семьи, о том, как все переживали и сколько подарков и цветов направили к ней в палату.
Все эти новости были для Лаки. Жизнь, вернувшаяся в жилы девушки, была жизнью Лаки. Кассандре в ней места не было. Тем не менее сама Кассандра была. Жила, дышала и чувствовала.
«Что же мне делать? Кто я? Что же делать?» молоточками стучало в ее мозгу, вызывая тошнотворнее ощущение беспомощности, так незнакомое обеим девушкам.
Желая заглушить вопросы, терзающие сознание, Лаки приняла мужественное решение: она будет слушать бред, который несла ее мать.
***
Две недели до выписки пролетели как миг. Физиотерапия, непрерывающаяся толпа друзей и родственников, дела фирмы, планирование свадьбы Лизи все это не давало Лаки времени хандрить и думать о своем странном положении. Она просто договорилась с собой, что они с Кассандрой одно целое, как будто жизнь Лаки затянувшаяся работа под прикрытием, работа, переросшая в жизнь, ее настоящую жизнь, менять которую нет ни смысла, ни желания. Раз, приняв такое решение, запутавшаяся девушка просто придерживалась этой теории.
Пролетевшие дни поправили не только физическое здоровье Лаки, но и ее психическое состояние. Она не просто смирилась с двойственностью своего сознания, но и полностью сроднилась с новыми воспоминаниями и даже новыми привычками, полюбила себя новую, более сильную себя. Страхи и проблемы, на которых в прошлом «старая» Хартли просто бы зациклилась, сейчас не волновали ее. Все было прекрасно, всеили почти все. Лишь мысль о любимых, оставшихся за бортом ее нового мира, не давала покоя симбиозу душ: «Что же случилось с Ричардом? Жив ли он? И как она сможет жить без него? Без друзей Без команды..?».
Грустные размышления прервал гудок клаксона, сопровождающийся бурной тирадой матери по поводу украденного у нее из под носа парковочного места.
Нет, ты видела, какой наглец? с возмущением воскликнула миссис Хартли, Что у тебя за район такой, где у бедных старушек перед носом воруют места для парковки?
Мам, он же ехал впереди, ну откуда он мог знать, что ты еще за два квартала приглядела это место. И, кстати, старушка? Тебе нет и пятидесяти пяти, подожди хотя бы лет пять и тогда смело примеряй на себя это почетное звание.
Хватит заговаривать мне зубы, пошли, проверим, на месте ли твоя квартира.