Искренне вам соболезную. Она умерла совсем молодой, поражаясь собственной наглости, продолжала Кассандра.
Мисс, мне не хотелось бы грубить, но я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы уже пошли по своим делам, тон, которым были сказаны эти слова, не вызывал сомнения, что не уйди она сейчас, словесной грубостью дело может не закончиться.
Ругая себя, что не учла вероятность встречи с ним здесь, Лаки, попрощавшись, быстрым шагом пошла прочь. Но, дойдя до машины, решила, что нельзя сдаваться так быстро.
«Ну что я теряю, не задушит же он меня на собственной могиле? Если не удастся его убедить сейчас другого шанса может и вовсе не представиться».
Уверенно развернувшись, Лаки присмотрелась к фигуре любимого, сидящего на коленях рядом с могилой спасшей его женщины. Горло Лаки опять защекотало рождавшееся в груди рыдание. Разозлившись на себя за очередное проявление слабости, которое, до своего перерождения, Кассандра никогда себе не позволяла, она решительно направилась к тому от кого зависела вся ее будущая жизнь.
Увидев женщину, столь решительно направляющуюся в его сторону, Ричард выругался про себя.
«Неужели эта безмозглая кукла не может понять, что в такие минуты человеку не нужно общество?».
Встав с колен, мистер Прескот суровым взором оглядел приближающуюся к нему незнакомку. Несмотря на раздражение, он не мог не отметить необычной, какой-то лисьей красоты и грации нахалки, а ее глаза, даже полные слез, они были прекрасны, какими же они становятся, когда их хозяйка улыбается.
«Надеюсь, у нее сломалась машина или она заблудилась, в противном случае», додумать свою мысль ему не позволил напор, с которым, едва дойдя до Ричарда, обрушилась на него Лаки.
Я знала женщину похороненную здесь, начала свою тираду Кассандра, нет, Ричард, хоть раз в жизни, просто заткнись и выслушай, сделала отступление от за секунды заготовленной речи Лаки, увидев готовый вырваться из уст Ричарда комментарий, даже не так, я не просто знала ее, она и есть я. Я родилась в Балхе, тогда же, когда и умерла Катя Морозова. В той же самой больнице, в которую ты принес ее, заставляя доктора под дулом пистолета оживить уже мертвое тело. Тогда, тем младенцем на руках испуганного врача, была я. Не знаю, что там произошло, и как получилось, но Я прожила двадцать семь лет, будучи Лаки, никаких всплесков памяти о жизни Кассандры, ничего. Но чуть меньше года назад меня сбила машина, тогда, придя в себя после комы, я помнила только жизнь Кати. Чуть позже пришли и воспоминания Лаки, но проснулась я Кассандрой. Проснулась с мыслью о тебе. Я так боялась за тебя, так рада, что ты жив.
По мере того, как Лаки излагала историю своей жизни, глаза Ричарда все сужались и сужались, в то время как недобрый блеск в глазах разгорался и ширился, заполняя все пространство его серых глаз. В конце монолога они и вовсе превратились в щелочки, горящие ненавистью и злобой. В противовес тому, голос, которым он заговорил с Лаки, был наполнен ледяным спокойствием.
Вы удивительно осведомлены о том, чего знать не следовало бы. Уж не знаю, кто снабжает Вас информацией и зачем это кому-то понадобилось, но, думаю, скоро Вы поделитесь со мной и этим секретом, отодвинув полу своего пальто, Ричард продемонстрировал падшей духом девушке «Вальтер», полагаю, нам пора проехаться.
Он ни к чему, хмыкнула Лаки, где твоя машина?
Не так скоро, с дьявольской улыбкой пропел Ричард, демонстрируя наручники, вы забыли браслетики?
Серьезно? Наручники? Брось, Ричард, я и без них пойду, куда скажешь?
Возможно, но с ними Вы не сможете сделать ничего из того, чего я не одобрил бы. Будьте любезны, Ваши руки, в той же отвратительной манере проговорил он.
Еще раз, презрительно хмыкнув, Лаки протянула руки.
С каких пор ты начал бояться миниатюрных женщин?
Отнюдь, миниатюрные женщины меня не страшат, а вот
психопатки, находящие меня на кладбище, несколько настораживают, прошу, защелкнув наручники на запястьях Лаки, Ричард, жестом истинного джентльмена, указал в сторону машины.
Без слов, лишь окатив своего конвоира презрительным взглядом, Лаки направилась в указанную им сторону. Весь путь до машины прошел в гнетущем молчании. Пленница и ее стражник раздумывали над следующим своим ходом. Даже усадив Лаки на пассажирское кресло и, перестегнув наручники к поручню, Ричард не произнес не слово.