Сам бояка. Соня показала Сереже язык и опять хотела дотронуться до шпаги, но Юрий Пантелеевич не позволил: «Раз ссоритесь, я шпагу сразу убираю».
Дядя Юра, мы больше не будем, а крест ты Наталь Васильне показывать будешь?
Нет, крест папа в банке в сейф положил, у меня только фотография.
Ну тогда мы побежали, попросим папу привезти крест, ты, дядя Юра, тоже попроси, а то Наталь Васильне на фотографию смотреть неинтересно. Дети убежали.
Юрий Пантелеевич рассказал мне историю своей семьи. Он узнал своего отца только пять лет назад. Меня очень заинтересовало, как складывались их отношения. Дело в том, что мои мама и папа, воспитавшие меня, мне неродные. Много лет назад я по своей глупости потерялась. Вроде бы мой родной папа был военным. Как я теперь понимаю, он был в командировке, а маму срочно отвезли в больницу. Я осталась с соседкой. Она решила отправить меня к моей тете в соседний город. Почему-то тетя за мной приехать не смогла, и меня отправили на автобусе вместе с каким-то знакомым соседки. Мне он показался очень страшным. Тем более что сразу предупредил, что если я буду себя плохо вести, он меня съест. Всю дорогу я только и думала, как от него убежать. Возможность представилась, когда водитель остановил автобус в лесу, чтобы я могла сбегать в туалет. Как только я оказалась в лесу, я бросилась бежать и хорошенько спряталась. Меня долго искали, но я не отзывалась. Наконец автобус уехал, я вышла на дорогу и пошла в какую-то сторону. Шла я долго, по дороге споткнулась и упала в лужу. Села рядом и заплакала. Тут меня и нашли мои приемные родители: папа Вася и мама Люба. Вроде бы родители даже заезжали в милицию, чтобы сообщить, что нашли девочку, но, подозреваю, мама Люба договорилась с тамошним начальником, чтобы о находке в сводке не сообщали. Папа Вася до сих пор уверен, что все было по-честному и меня никто не искал, но я сильно сомневаюсь; мои настоящие родители меня любили. Год назад мама Люба, посмотрев передачу «Жди меня», со слезами отдала мне конверт с письмом, видимо, к моей тете, который много лет назад она нашла у меня в сумочке. К сожалению, на конверте практически ничего нельзя разобрать, так как конверт вместе со мной побывал в луже. Читаются только окончания, видимо, название улицы «ва», номер дома 28 и квартиры 33. Я никогда никому не рассказывала свою историю, а тут почему-то взяла и рассказала Юрию Пантелеевичу. Еще я призналась, что сомневаюсь, стоит ли мне искать настоящих родителей. Меня вырастили чужие люди, я впитала их образ мыслей, их культуру, они стали мне родными. Я боюсь, что мои настоящие родители окажутся совершенно чужими мне по духу людьми.
Что вы, вам обязательно надо найти родителей, во всяком случае, попытаться это сделать. Представьте себе, что каждый вечер, ложась спать, ваши родители думают: где наша дочка, как она, не холодно ли ей, не голодно ли? В каком месте вас нашли?
Я заплакала. Я чувствовала себя очень одинокой, и от одной мысли, что меня кто-то любит и думает обо мне, у меня начали капать слезы.
Одна из гипотез меня везли к вам в Сосновск. Папа очень обрадовался, что у меня есть повод приехать сюда. Он тоже считает, что я должна заняться поиском родителей.
Я вам помогу. Юрий Пантелеевич очень отзывчивый человек.
Вдруг я заметила, что Юрий Пантелеевич смотрит на меня с ужасом. Пока я рассказывала свою историю, мне стало жарко, и я машинально распахнула ворот халата. Все мои синяки оказались на виду. Я поняла, что Юрий Пантелеевич их увидел. Мне стало очень стыдно, откровенно говоря, у меня началась настоящая истерика. Я плакала, кричала, чтобы меня оставили в покое, что я сию же минуту уеду, что я больше так не могу. Кончилось тем, что Юрий Пантелеевич сгреб меня в охапку, уложил в постель, напоил лекарством в общем, я опять создала проблемы.
Спала я очень беспокойно, мне все время снились кошмары, во сне за мной гнался Владик с топором. Когда я в очередной раз проснулась, я увидела, что рядом с постелью сидит Юра.
Что? Что, вам опять плохо? Вы так кричите. Здесь вы в безопасности. Все хорошо, все страшное позади, впереди только хорошее.
Как же хорошее. Владька надругался надо мной, над моим телом, над моей душой. Ни один мужчина больше не захочет меня, я с ног до головы покрыта грязью, а мне так хочется иметь детей, так хочется иметь семью, где все будут любить друг друга. Вдруг я с удивлением услышала свой голос: «Юрий Пантелеевич, мне очень плохо, вы не могли бы полежать рядом со мной?»