Я же пошути-и-и-ила Что она как дурочка, шуток не понимает?
Мелисса, спокойно иди вперед, твердо говорит сестра Юлалия.
Это глупое суеверие, тебе совершенно ничего не грозит.
Агата не понимает, о чем речь, а вот Мелисса явно понимает, она не хочет идти вперед, она цепляется за перила, рот ее кривится, по щеке ползет слеза, и в груди у Агаты медленно закипает ярость.
Давай, девчоночка, переходи смелей, нам нужна подружка, мы и сами так начинали! кричит человек в серой шубе. Его напарник от смеха заходится кашлем, и Мелисса рыдает в голос.
Хорошо, Мелисса, спокойно говорит сестра Юлалия, тогда просто вернись по мосту назад к нам, это ведь точно безопасно, верно?
Кажется, от этой мысли Мелиссе становится немножко легче она опять начинает дышать и даже пытается сделать шаг вперед, но снова застывает в неуверенности.
Что происходит? жадно интересуется Нолан у Агаты за спиной. Что с ней?
Тут все мостики двойные, она сама рассказывала, шепотом отвечает Ульрика, уже не хихикая, судя по всему, до нее доходит, что их с Ритой ждет несколько часов расчесывания волос мелкими костяными гребнями с постоянно ломающимися зубцами или вдевания одеял в желтоватые больничные пододеяльники. Так специально построили: раньше мосты были широкими, но под ними прятались убийцы во время Великого Шага к Свободе, нападали на дуче и ка'дуче, и тогда все старые мосты через расщелины сломали и построили двойные, под ними никто не может спрятаться. Только по правому рукаву переходить нельзя, это все знают, нельзя и все.
Умрешь? хищно спрашивает Нолан.
Ульрика быстро проводит пальцем кружок по его лбу охранительный знак святой Ульрики, убитой выстрелом в лоб:
Тьфу на тебя. Нет, исполнится твое самое заветное желание только потом ты об этом пожалеешь. Она сама рассказывала, Мелисса, ты же ее знаешь.
Заберите меня! вдруг вскрикивает Мелисса, глотая слезы. Я не хочу идти назад одна, заберите меня!
Сестра Юлалия выпускает руку Агаты, делает шаг вперед и вдруг Агата замечает очень странное: сестра колеблется, ей по-настоящему не хочется ступать на правый рукав моста, вот правда-правда не хочется. Агата не верит своим глазам: сестре Юлалии, которая всегда сердилась на Мелиссу за ее «россказни» и на уроках Святого Слова учила их отличать Верное от суеверного, не готова ступить на правый рукав моста.
И тогда шаг вперед, а потом еще один шаг и еще один шаг делает Агата.
«Габо, говорит себе Агата. Представь себе, что прямо сейчас, вот сейчас прилетает габо, огромный габо, и ты садишься ему на спину, и вы летите, летите, и они все умирают от зависти, и тебе ничего не страшно», но от этой мысли ей делается только хуже. Агате кажется, что ее ноги движутся совершенно отдельно от нее, и она говорит себе: «Это холод, просто холод, я просто не чувствую ног, потому что они так сильно замерзли», но дело, конечно, не в холоде; мостик оказывается неожиданно крутым, и Агата не знает, чего она боится больше: что сбудется история про правый рукав (но ведь она не пройдет по нему до конца нет, нет, ничего подобного) или что Мелисса откажется взять ее за руку. Мелисса вцепляется в ее руку так, словно мостик под ними готов вот-вот рухнуть, и шаг за шагом Агата с Мелиссой идут назад, к своей команде, к сестре Юлалии, которая опустила голову и рассматривает снег, к Рите, и Ульрике, и Нолану, и пока они идут, Агата успевает на один совсем короткий миг глянуть в расщелину, откуда поднимается такой нежный, такой знакомый жар, и увидеть распластанные или поднятые к небу золотые крылья, и понять, что она смотрит сверху на львов с крыши собора са'Марко, и вдруг ей кажется, что когда-нибудь, когда-нибудь сильная, смелая, дерзкая Агата все-таки станет сердцем своей команды недаром же каждый вечер Агата клянется себе перед сном, что завтра, прямо завтра она станет прежней, совсем прежней, но вот только утром Однако стоит им ступить с моста на поблескивающий асфальт бесконечного проспекта, как Мелисса выдергивает руку из руки «габетиссы» и становится в пару с Ноланом, и Нолан, усмехаясь, похлопывает ее по плечу. Человек в серой шубе удивленно присвистывает, и Агата оборачивается. Несколько секунд Агата и нищий смотрят друг на друга.
Сцена 3,
неугодная святой Агате, ибо здесь словом ее разрушают дело ее