Еврейская знать всячески сопротивлялась грабежам, защищая торговцев, тайно переправляя товары и имущество на периферию государства. Крупные ростовщики плели сети заговоров против фараона, пытаясь хоть как-то удержаться у власти. В этот момент в качестве устрашения фараон принял отчаянное и жестокое решение умерщвлять всех младенцев, появляющихся на свет в еврейских поселениях. Эта мера должна была спасти Египет от засилия семитов, быстро растущих в числе и в любой момент способных встать на сторону его врага гиксосов.
Крики матерей, кровь невинных младенцев потекла по реке Нил красными водами беды. И однажды к дальним воротам сада, где вдоль берега прогуливалась Ситамон, подбежала заплаканная Иохаведа.
Молю, помоги мне сестра! Мой малыш в опасности. Разве не должны мы держаться вместе? она упала на землю и, прижавшись лбом к сырой илистой почве, плакала и молила о помощи.
Не плачь, бедная моя Иохаведа. Я помню слова отца, который призывал нас держаться вместе и помогать во что бы то ни стало, избегая вражду и распри. Прощать и призывать к милосердию. Я знаю печальный опыт предков. Из-за вражды Сета и Осириса наша мать Исида много страдала, спасая детей, ставших заложниками бессмысленной ревности и конкуренции. Сколько раз сон Осириса оказывался в опасности. И только её чуткий глаз смог распознать надвигающуюся беду. В результате своих подлых, коварных происков, однажды Сет не вышел из анабиоза: яд, приготовленный им для Осириса за много лет сна просочился в тело спящего Сета. Ты знаешь сколько «бессмертных богов» сгинуло? Приноси ребёночка Иохаведа тайно, завтра на заре. Я попробую что-нибудь предпринять.
Ранним утром следующего дня Иохаведа принесла ребенка, и, увидев принцессу, купающуюся в Ниле, пустила корзинку с малышом по волнам, прячась в густых зарослях камыша. Ситамон выловила корзинку и обомлела до чего хорошеньким был ребёночек. «Просто божественно хорошенький!», восхитилась она.
Иохаведа скрывала от царских шпионов ребёнка три месяца, ещё столько же в своих покоях прятала его Ситамон. Но всё же фараону нашептали о принцессе и о младенце, однажды выловленном из Нила.
Ситамон! Как ты смела скрывать от меня ребенка? Где ты взяла его? Не еврейский ли это подкидыш? ворвался он, словно черная туча.
Это ребенок! Еврей он или нет совсем не важно! Посмотри на него! в страхе пыталась смягчить гнев фараона Ситамон.
Тотчас отдай его страже! Духа его здесь чтобы не было!
Нет!Не отдам. Это мой ребёнок. Осирис принёс его ко мне на волнах священного Нила! Он спит в царской кроватке и обёрнут в пелёнки со знаком фараона! Это дар богов! эмоционально и ярко доказывая свою правоту, говорила принцесса, закрывая собой люльку с младенцем. Если ты станешь вредить Мусе, я вынуждена буду обратиться к жрецам! Жрецы смогут найти аргумент получше моего! Это мой ребёнок. Я так долго спала, что моё женское существо не вынесет боли расставания, и сердце разорвется, плакала Ситамон, упав на колени.
Яхмос был зол. Желваки ходили ходуном, но он развернулся и вышел из покоев Ситамон, давая тем своё молчаливое согласие
Больше двадцати лет терпел Яхмос присутствие дерзкого мальчишки, что рос и воспитывался вместе с двумя настоящими принцами. Такой каприз Ситамон коробил Яхмоса, оскорбляя в самых лучших чувствах. Но один год решил всё. Яхмос после военного похода в Нубию сильно заболел и вскоре умер, утянув за собой в могилу младшего сына, подхватившего от отца неизвестную болезнь. Тогда на престол взошел старший сын Яхмоса Аменхотеп I.
Только взойдя на трон, он сразу начал искать корень зла, продолжая дело отца с пущей яростью и остервенением. Круша неприятеля направо и налево, разоряя казну; покрывая расходы непомерными налогами с крестьянства. Крестьяне нехотя обрабатывали почву, с которой не могли получить и мало-мальский доход. Земли заболачивались, и второй урожай погиб под нашествием красных водорослей.
А когда амбары к осени оказались полупусты, гнев фараона обрушился на евреев, которые отказывались работать на строительстве впроголодь, без нормального продовольственного обеспечения Фив.
Моисей с детства крепкий, сильный и неугомонный, постоянно встревал в драки, защищая угнетённую чернь. Во всём ему потворствовал старший брат Аарон, и вместе они путешествовали меж двух столиц, вникая в проблемы страны и еврейского населения, к коему Моисей причислял и себя, зная, кто его настоящая мать.