Я, капитан.
А вы, значит, будете?..
«Уносить отсюда ноги как можно скорее», сказала себе Тиффани, но вслух ответила:
Тиффани Болен, сэр.
На девичник, вижу, собрались?
Нет, отрезала Тиффани.
Да! быстро вставила госпожа Пруст.
Капитан склонил голову набок.
То есть на девичник идёт только одна из вас? проговорил он. Похоже, толком повеселиться не удастся. Карандаш завис над страницей.
Герцогиня, по-видимому, решила, что с неё довольно. Она наставила обвиняющий палец на Тиффани; палец дрожал от ярости.
Всё очевидно очевидно, словно нос на вашем лице, господин офицер! Эта эта эта ведьма знала, что мы едем в город покупать драгоценности и подарки, и вне всякого сомнения я повторяю, вне сомнения, сговорилась с этими своими бесенятами, чтобы нас ограбить!
Ничего подобного! заорала Тиффани.
Капитан предостерегающе поднял руку, как будто имел дело не с герцогиней, а с транспортной колонной.
Госпожа Болен, вы в самом деле подстрекали Фиглей явиться в город?
Ну, в каком-то смысле да, но на самом-то деле я не собиралась, всё вышло вроде как неожиданно. Я не хотела
Капитан снова поднял руку.
Помолчите, пожалуйста. Он потёр нос. Затем вздохнул. Госпожа Болен, я вас арестовываю по подозрению в ну, в общем, я сегодня ужасно подозрительный. Кроме того, мне отлично известно, что Фигля, который не желает сидеть под замком, запереть невозможно. Если они вам друзья, то я надеюсь, капитан многозначительно оглянулся, они не станут навлекать на вас новые неприятности, и, если повезёт, все мы нынче ночью сможем спокойно выспаться. Моя коллега, капитан Ангва, проводит вас в участок. Госпожа Пруст, вы не будете так добры пройтись вместе с ними и объяснить вашей юной подруге положение дел?
Капитан Ангва выступила вперёд: она оказалась красавицей блондинкой, и ощущалось в ней нечто странное.
Капитан Моркоу повернулся к её светлости.
Мадам, мои офицеры сочтут за честь сопроводить вас в любую другую гостиницу либо на постоялый двор по вашему выбору. Я вижу, ваша горничная держит в руках весьма надёжный с виду саквояж. Не в нём ли хранятся упомянутые вами драгоценности? В таком случае нельзя ли нам удостовериться, что они не были украдены?
Её светлость такому предложению не обрадовалась, но приветливый капитан этого не заметил с профессионализмом истинного полицейского, который обычно не видит того, чего не хочет видеть. Впрочем, не приходилось сомневаться, что он в любом случае поступит так, как сочтёт нужным.
Не кто иной как Роланд открыл саквояж и извлёк покупку. Осторожно освободил её от папиросной бумаги и в сиянии фонарей что-то вспыхнуло и заискрилось так ярко, словно не только отражало свет, но и порождало его где-то в глубине лучезарных камней. Настоящая диадема! Кто-то из стражников громко ахнул. Рональд приосанился. Летиция мило засмущалась. Госпожа Пруст вздохнула. А Тиффани на долю секунды перенеслась в прошлое. В эту долю секунды она снова стала маленькой девочкой и снова читала истрёпанную книгу волшебных сказок, ту самую, что до неё перечитали все её сёстры.
Но Тиффани разглядела то, чего не разглядели они: она видела книгу насквозь. Книга лгала. Ну, хорошо, не то чтобы лгала, но сообщала правду, которую ты знать не хочешь: принц и сверкающая корона достаются только голубоглазым блондинкам. Так уж устроен мир. Всё зависит от цвета волос. Рыжим и брюнеткам в сказках иногда перепадают роли не только в массовых сценах, но если у тебя волосы этакого мышино-коричневого оттенка, всё, ничего не попишешь: будешь ходить в служанках до конца своих дней.
Или ты можешь стать ведьмой. Да! Застревать в сказке совсем не обязательно. Сказку можно изменить, и не только для себя, но и для других людей. Историю можно переписать одним взмахом руки.
И всё равно Тиффани не сдержала вздоха: драгоценная диадема она ведь такая прекрасная! Но здравомыслящая ведьминская часть её сознания тут же возразила: «И как часто ты бы её надевала? Раз в сто лет? Да такая дорогущая штуковина всю жизнь пролежит в сейфе!»
Выходит, ничего не украдено, радостно возвестил капитан. Вот и замечательно! Госпожа Болен, думаю, вам стоит попросить ваших маленьких приятелей следовать за вами, не поднимая лишнего шума, так?
Тиффани поглядела вниз, на Нак-мак-Фиглей: те потрясённо молчали. Конечно, когда десятка три смертельно опасных воинов спасовали перед одним-единственным малявкой, сохранить лицо непросто и мало-мальски пристойное оправдание так вот сразу не выдумаешь.