Не выпускайте её! Она улетит! Ведьмы всегда так делают!
Тиффани хорошо знала внутреннее устройство замка; да кто его не знал-то? Если спуститься по лестнице, попадёшь во внутренний двор туда-то она и поспешила, чувствуя, как боль встрепенулась и расправляет щупальца. Если хочешь держать боль под контролем, нужно думать о ней как о каком-то звере, но это действует только до определённого момента. Примерно до вот до этого момента и действует.
Рядом возник сержант, и Тиффани схватила его за руку.
Подбрось свой шлем вверх, с трудом выговорила она сквозь сжатые зубы, и не спрашивай зачем!
У сержанта хватило ума повиноваться приказу: он запустил шлем ввысь, точно суповую тарелку. Тиффани швырнула боль следом, и та обрела свободу: девушка всем своим существом ощущала её жуткую скользящую шелковистость. Шлем замер в воздухе, словно натолкнувшись на невидимую стену, рухнул на булыжную мостовую в облаке пара и согнулся едва ли не вдвое.
Сержант подобрал его и тут же выронил снова.
Да он к чертям раскалился! Он вытаращился на Тиффани, которая, прислонившись к стене, хватала ртом воздух. И ты вот так забираешь боль изо дня в день?
Тиффани открыла глаза.
Да, но обычно мне хватает времени, чтобы куда-нибудь её слить. Вода и камень не слишком-то подходят, а вот металл вполне надёжен. Не спрашивай почему. Если я начну задумываться, как это работает, оно не сработает.
А я слыхал, ты ещё всякие штуки с огнём умеешь делать? восхищённо спросил сержант Брайан.
С огнём легко работать, если голова ясная, но вот боль боль даёт отпор. Боль живая. Боль это враг.
Сержант снова опасливо нагнулся за шлемом, надеясь, что он достаточно остыл.
Надо будет успеть выпрямить вмятину, пока босс не заметил, начал он. Ты ж знаешь, он за порядком бдит в оба глаза Ох. Брайан уставился в землю.
Да, отозвалась Тиффани как можно мягче. К этому придётся привыкать, верно? Она молча протянула стражнику свой носовой платок, и тот шумно высморкался.
Но ты умеешь забирать боль, начал он, значит, ты можешь и?..
Тиффани предостерегающе подняла руку.
Стоп, приказала она. Я знаю, о чём ты собираешься попросить, и ответ мой «нет». Если бы ты оттяпал себе кисть руки, я, наверное, смогла бы заставить тебя забыть об этом, пока ты не попытался бы пообедать, но такие вещи, как утрата, горе и печаль? Здесь я ничем помочь не могу. Я не смею в это вмешиваться. Есть такая штука, как «утешания», но я знаю только одно существо в целом свете, которое такое умеет, и я её даже просить не стану научить меня. Это слишком глубоко.
Тифф Брайан замялся и огляделся по сторонам, словно ожидая, что из ниоткуда появится сиделка и снова ткнёт его в спину.
Тиффани ждала. «Пожалуйста, не спрашивай, мысленно твердила она. Ты знаешь меня всю жизнь. Не думаешь же ты»
Брайан умоляюще поднял глаза.
Ты ведь ничего не брала? Голос его прервался.
Нет, конечно же, нет, ответила Тиффани. Что за муха тебя укусила? Как тебе такое только в голову пришло?
Сам не знаю, смущённо покраснел Брайан.
Ладно, забудь.
Наверное, надо известить молодого господина, заявил Брайан, ещё раз мощно высморкавшись, но я знаю только, что он уехал в большой город вместе со своей И стражник снова смущённо умолк.
Со своей невестой, решительно закончила Тиффани. Никто не запрещал говорить об этом вслух.
Брайан откашлялся.
Ну, видишь ли, мы думали ну, то есть мы все думали, что ты и он, в общем, ну, знаешь
Мы всегда были добрыми друзьями, отрезала Тиффани. И это всё.
Ей стало жалко Брайана, пусть он и слишком часто открывает рот, не успев включить мозг. Тиффани похлопала его по плечу:
Послушай, давай я слетаю в большой город и разыщу его?
Брайан прямо растаял от облегчения.
Правда слетаешь?
Конечно. Я же вижу, у тебя дел полно, а так хоть на душе поспокойнее станет.
На его душе да, а вот на моей наоборот, думала Тиффани, торопливо шагая по замку. Новость уже распространилась повсюду. Люди неприкаянно стояли тут и там, плакали, беспомощно озирались по сторонам. Уже у самого выхода к ней метнулась кухарка.
Что ж мне делать-то? У меня на плите обед для бедолаги стряпается!
Так снимите его и отдайте кому-нибудь, кому нужно поесть досыта, не задержалась с ответом Тиффани. Главное, чтобы голос звучал деловито и невозмутимо. Люди потрясены и растеряны. Она ощущала бы то же самое, будь у неё время, но прямо сейчас важно встряхнуть их, вытолкнуть в мир «здесь и сейчас».