Их делают гномы, объяснила девушка. Понятия не имею, как эти штуки работают. Весь фокус в том, чтобы на такой метле удержаться.
К тому времени лютая музыка уже стихла, возможно, потому, что дела для неё не нашлось, а возможно, потому и, скорее всего, так оно и было, что если лютые музыканты вернутся в пивную прямо сейчас, то, пожалуй, успеют хлебнуть ещё пивка до закрытия.
Господин Болен встал.
Наверное, нужно отнести девочку в дом, так?
Молодую женщину, поправила Тиффани, склоняясь над спящей.
Что?
Молодую женщину, повторила Тиффани. Уж хоть это-то она заслужила. И я думаю, я сперва отвезу её в другое место. Ей требуется больше помощи, чем я в состоянии дать. Ты не мог бы раздобыть где-нибудь верёвку? У метлы, конечно, есть кожаный пристяжной ремень, но, боюсь, его недостаточно.
Сверху на сеновале что-то зашуршало, и девушка улыбнулась. Некоторые друзья, они такие надёжные.
Но господин Болен ушам своим не верил.
Ты её забираешь?
Недалеко. Так надо. Но послушай, ты не тревожься. Пусть мама застелет гостевую кровать, я скоро привезу Амбер обратно.
Отец понизил голос:
Это всё они, верно? Они всё ещё ходят за тобой по пятам?
Ну, сами они уверяют, что нет, но ты ж знаешь, что эти Нак-мак-Фигли лгунишки те ещё!
День выдался долгий и не из лучших, иначе бы Тиффани сдержала резкие слова, но, как ни странно, сверху не донеслось ни звука, никто себя не выдал. И внезапно отсутствие Фиглей показалось Тиффани почти таким же огорчительным, как переизбыток.
Но тут, к вящей её радости, раздался тихий голосок:
Ха-ха-ха, в энтот раз она нас не застукала, так, ребя? Мы ж затихарились как мыхи! Мал-мала громазда карга ваще ничо не усекла! Ребя? Ребя?
Туп Вулли, ей-же-ей, у тебя мозговьев не хватит, чтоб носяру сморкануть! Каковску куску в «шоб никто ни мал-мала словца ни сказанул» ты не бумс-бумс? Ох, раскудрыть!
За последним восклицанием последовал шум потасовки.
Господин Болен опасливо вскинул глаза к крыше и придвинулся ближе.
Видишь ли, твоя мама очень за тебя беспокоится. Ты ведь знаешь, она только что снова стала бабушкой. Она всеми ими ужасно гордится. И тобой тоже, конечно, торопливо добавил он. Но ведьминские дела, ну, это не совсем то, чего молодой человек ждёт от будущей жены. А теперь, когда ты и молодой Роланд
Тиффани справилась и с этим. Умение справляться это же часть ведьмовства. Отец глядел так горестно, что Тиффани с деланой бодростью промолвила:
На твоём месте, пап, я бы пошла домой и хорошенько выспалась. Я всё улажу. Собственно, вот и моток верёвки, но теперь он мне, кажется, не понадобится.
Отец облегчённо выдохнул. Нак-мак-Фигли вызывают немалое беспокойство у тех, кто не знает их как следует, хотя, если подумать, даже если ты знаком с ними очень долго, они всё равно вызывают немалое беспокойство: войдя в твою жизнь, Фигли меняют её на «раз-два».
И вы всё это время там сидели? воззвала Тиффани, как только отец торопливо вышел за дверь.
В следующее мгновение вниз обрушился дождь из соломинок и Фиглей.
Злиться на Нак-мак-Фиглей всё равно что злиться на погоду или кусок картона: дело бесполезное. Но Тиффани, тем не менее, попробовала: это уже вроде как вошло в привычку.
Явор Заядло! Ты обещал за мной не шпионить!
Явор поднял руку.
Лады, то-то и оно, точняк, но дык енто ж одно из не доразумениев, хозяйка, потому как мы ваще даже не шпиёнствовали, так, ребя?
Над толпой маленьких сине-красных фигурок, что заполонили собою весь пол, загремел дружный хор откровенного вранья и лжесвидетельств.
Явор Заядло, ну почему ты продолжаешь врать, даже если тебя сцапали с поличным?
А, ну, дыкс, это дело плёво, госпожа, отвечал Явор Заядло, формально глава клана Нак-мак-Фиглей. Чё толку вракать-то, ежели ты ничо дурственного не створил? Короче, я смертно поранен прям в потрох, слухая этаку клевятину на моё добро имище, широко ухмыльнулся он. Сколько ж раз я те вракал?
Семьсот пятьдесят три раза, отозвалась Тиффани. Всякий раз, когда обещал не вмешиваться в мои дела.
Ах-ха, ну дыкс ты ж всё ишшо наша громазда мал-мала карга, возразил Явор.
Может, так, а может, и нет, надменно отозвалась Тиффани, но я уже куда более громазда и значительно меньше мал-мала, чем прежде.
И куды больше карга, радостно подхватил чей-то голос. Тиффани и приглядываться не понадобилось, чтобы понять, чей он. Только Туп Вулли мог вот так сесть в лужу по самые уши. Девушка поглядела сверху вниз на его сияющую физиономию. И ведь он вообще никогда не понимает, что делает не так.