Мало ли какие ситуации могут случиться завтра!
ОВЦА НА УЛИЦЕ,
ЛЕВ В СЕМЬЕ
О своих воспитанниках из Школы ювелирного мастерства «Карат» я могу говорить бесконечно. Они такие разные, с разными характерами, взглядами на жизнь, целевыми установками.
Число обученных мной курсантов давно перевалило за три сотни. По разным причинам не доучились в Школе лишь единицы.
Выпускники Школы люди разного возраста и самых разнообразных профессий. Были среди моих слушателей и прокуроры, и судьи, и следователи по особо важным делам. В моей Школе учился даже создатель крупнейшей юридической компании в городе.
Я, безусловно, горжусь тем, что на обучение основам элитной профессии приходят люди такого высокого социального статуса с правильными жизненными ценностями и достойными моральными устоями.
Впрочем, иногда случаются и исключения из правил.
Пришёл как-то в Школу позитивный и добрый, на первый взгляд, человек. По крайней мере, так нам всем казалось изначально.
Был он спокойный, вежливый, воспитанный, доброжелательный.
Здравствуйте! Как ваши дела? Как я рад вас всех видеть! произносил он всякий раз мягким, располагающим к общению тоном.
Примерно с этого начиналось его появление на занятиях в Школе.
Желаю всем хорошего настроения, источал елей мой курсант.
Я сегодня на машине, продолжал он всё в той же доброжелательной манере. Может, кого-нибудь надо подбросить?
Далее следовали восторги:
Ребята, как же мне хорошо с вами!
Обучаясь ювелирному мастерству, мужчина выражал благие намерения:
Вот, хотел бы супруге к празднику серьги сделать.
У него было трое детей. Так бы мы и считали его спокойным и добрым человеком, добропорядочным семьянином, заботящимся о жене и детях, если бы не случайный поворот событий.
Как-то звонят в Школу, интересуются его личностью. Я спрашиваю:
А что случилось?
Оказывается, он до потери сознания избил жену мать троих детей. И теперь разводится. Избил не первый раз. Такое повторялось в его семье с устойчивой систематичностью. Но последний раз оказался роковым женщину, что называется, откачивали, выводили из комы и приводили в чувства.
А ведь в Школе был такой тихий! Не подумаешь, что в нём затаился изверг. И по внешности совершеннейший ангел. Вот уж, не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.
К тому времени, когда я узнал об инциденте, он уже закончил обучение в Школе. Но какое-то чувство то ли разочарования, то ли огорчения я всё же испытал. Хотя, казалось бы, какое мне дело до чужой семьи. Но гораздо приятнее иметь в кругу своего общения нормальных людей с нравственными устоями и здоровой психикой. Да и членов семьи жаль. Никому не пожелаю переживать подобное.
Я не вправе требовать от всех высокой культуры, уж какая есть. Но, по крайней мере, не хочется иметь дело с типами, избивающими женщин до потери сознания.
А недавно я увидел его в торговом центре, там, где расположилось наше новое ювелирное ателье. Он проходил мимо. Я отвёл взгляд в сторону, сделал вид, что не замечаю. Как-то совсем не хотелось протягивать ему руку.
МИР ОБМЕЛЬЧАЛ:
БАБЫ НОСКИ ШТОПАТЬ РАЗУЧИЛИСЬ!
«Одно настоящее истинно и действительно, лишь оно время реально текущее, и только в нём протекает наше бытие. Поэтому следовало бы всегда приветливо относиться к нему и, следовательно, сознательно наслаждаться каждой сносной минутой, свободной от неприятностей и боли; не следует омрачать такие минуты сожалением о несбывшихся в прошлом мечтах».
А. Шопенгауэр
Крайне неразумно лишать себя светлых мгновений в настоящем или портить их досадой на минувшее. Об этом я думаю всякий раз, когда вспоминаю об одном любопытном персонаже. Не могу сказать, что образ привлекателен для меня, но зато достаточно типичен. Таких, как он, много.
Представьте себе мужчину в возрасте чуть более тридцати, неряшливо одетого, в рваном пуховике и грязной обуви, с гнилыми зубами, состояние которых, по моему наблюдению, тоже есть отражение внутренней культуры человека.
И вот этот тип занудливо начинает гундосить:
Вот раньше, в советские времена всё было иначе, не так, как сейчас.
Я пытаюсь уточнить:
А ты жил в те годы, хорошо знаешь те времена?
Парень парирует:
А зачем мне знать. Люди рассказывали. Вот работал бы я сейчас на каком-нибудь заводе, получал бы рубликов двести двести пятьдесят ни за что, ни про что. И жил бы себе припеваючи.