А когда дочери подросли и научились читать, мама приносила им книжки-малышки, цветные календарики, открытки со стихами или яркие детские журналы. И маленькая Варя хихикала, потихоньку исчиркивая карандашом Женькины книжки так, чтобы ни единого словечка нельзя было прочесть.
Позже мама стала дарить дочкам тоненькие чулки-паутинки, заколки для волос, брошки-цветочки и шёлковые ленты. Но с Женькиными обновками обязательно случалось какое-нибудь несчастье. У её крошечных пузырьков с духами бесследно исчезали пробочки, и поэтому духи мигом испарялись; на её новых капроновых чулках всегда расползались неожиданные дырки, и нитки в бусах почему-то сразу же лопались. Расчёски её терялись, а заколки-невидимки, наверно, и в самом деле становились невидимыми, потому что она нигде не могла их отыскать ни в клеёнчатой школьной сумке, ни в ящике письменного стола, ни на полке с книгами, ни в карманах.
А умница-Варя, у которой во всём был порядок, лишь усмехалась и пожимала плечам: «Ну почему ты у нас, Женька, такая неряха-растеряха, не понимаю?»
Что могла ответить ей бедная Женька? Ведь всего один-единственный раз случайно подглядела она, как Варя, склонившись над любимой Женькиной блузкой, мамиными маникюрными ножницами подрезает нитки так, чтобы пуговицы оторвались сразу же, едва Женька начнёт их застёгивать. Ни Варе, ни маме Женька тогда ничего не сказала, а пуговицы пришила крепко-накрепко.
Но маме ничего и не нужно было рассказывать. Мама вздыхала она всё понимала, всё видела, но сделать ничего не могла.
Всё-всё, что нужно было её дочкам, могла достать мама из своей чёрной сумки.
Но только другого сердца для Варвары, доброго и чуткого, там не было
Женька встала и побрела дальше. Она опять старательно осматривала дорожку, оглядывала каждый сугроб, каждую ложбинку, встряхивала каждый заснеженный куст.
Но её пропавшая сумка так и не нашлась
Звонок.
Ля тихонько напевала, заплетая и расплетая свою кудрявую косичку; обессилевший от слёз Котя дремал. А Васенька сидел и думал.
Он очень-очень скучал по маме и папе, по бабушке, по ленивому коту Мявчику.
И даже по вредной сестре Ирке.
Да и Ля с Котей тоже соскучились по своим родным. Всем очень хотелось домой.
Но как убежать от великанши Варвары? Даже если выбраться из сумки сразу попадёшь в Варварину комнату. А в её доме всё такое огромное громадная мебель, громадные окна, громадные двери. Такую великанскую дверь ни за что не открыть маленьким детям. Её не открыть даже взрослым.
Васенька представил рядом своего папу, свою маму и ещё бабушку. Потом добавил к ним мамину подругу тётю Катю, папиного друга Зайцева, весёлого бородатого соседа Васильича и доктора из поликлиники Ларису Павловну. А потом ещё и сестру Ирку, и всех её одноклассников и болтливых одноклассниц. Но даже если они все вместе попробуют открыть здоровенную дверь Варвариной комнаты ничего у них не получится: никто из взрослых просто не сможет дотянуться до дверной ручки!
Можно, конечно, пододвинуть к дверям стул.
Но такой огромный стул им тоже не сдвинуть с места.
Отсюда, наверно, можно улететь. Через великанское окно, через открытую форточку.
Но для этого нужен самый настоящий самолёт.
Хочу улететь, сказал Васенька, хочу самолёт!
Но самолёт не появился. Конечно, сумка, в которой сидели дети, просто огромнейшая, но настоящий взрослый самолёт в неё всё равно не влезет.
Васенька вздохнул.
Хочу к маме, пожаловалась Ля, и пусть бы она меня хорошенько отругала! Я бы обязательно попросила прощения. Я теперь всегда-всегда буду её слушаться. Даже когда совсем не хочется
А я и так слушаюсь, сказал Васенька, когда вижу, что взрослые всё равно не отстанут. Всех слушаюсь, кроме сестры Ирки. А пусть она не командует!
А у меня сестры нет Я бы хотела сестричку! призналась Ля. Одной скучно
Только не такую, как наша Ирка, запыхтел Васенька, ты её не знаешь! То не шуми, то не кричи, то ничего не трогай! То уйди из комнаты, то топай быстрей А сама только и болтает по своему новому мобильнику. Ей папа на день рожденья мобильник подарил, такой классный! А мне не подарил. Говорит: «Ты ещё маленький, потеряешь!» Жалко, что у меня мобильника нет. Я иногда брал Иркин, когда она не видела, и кнопочки нажимал. Я умею сам звонить папе и маме. И даже фотки умею делать!