Слушай, ты, борец за идею! вполголоса зарычал Витек на Игоря, ты что, думаешь, я не понял, куда ты клонишь?! Как узнал, что тебе мало монет обломится так начал Айно гнобить! Развел тут теории про плохих финнов! Хочешь все себе заграбастать, или как положено по закону?! Так давай, иди, сдавай все золото государству! Оно, твое любимое государство так клад оценит, что получишь ты вот это!
Витек, вращая глазами, сунул Игорю под нос кукиш, сложенный из трех закопченных пальцев.
Они вскочили, и некоторое время стояли друг напротив друга с перекошенными лицами. Айно удивленно вскинув брови, смотрел на них снизу, сидя на поддоне с банкой тушенки в руке. В наступившей тишине отчетливо слышалось, как снаружи свистит ветер, и тихонько звякают обрывки колючей проволоки на столбах.
Чего вы разорались как резанные? прервал я перебранку, хотите, чтобы и, правда, сюда пограничники приехали?!
Оба молча, опустились на доски, и не глядя друг на друга, принялись за еду.
Скажи мне, Игорь, начал я, знал ли ты заранее, что нам полагается двадцать процентов от стоимости клада?
Игорь бросил на меня короткий нервный взгляд и промолчал.
Значит, знал, продолжал я, так чего же ты теперь хочешь уговор нарушить?!
Пошалуйста, не надо ругаться! испуганно произнес Айно.
Это правта, что во время войны солдаты суоми убили много русских людей! Но это была война, а сейчас мир! Я веть не вспоминаю, что советские самолеты бомбили Хельсинки и тоше убивали мирных людей!
Все, хватит, оборвал его Витек, давайте определимся. Если кому то не нравится то, что мы делаем, пусть скажет! Если у кого-то другие предложения по разделу денег, тоже пусть скажет!
Он выдержал паузу и окинул нас взглядом.
Так и знал, что других предложений нет. Значит, продолжаем в том же духе.
Некоторое время все молча ели пока я не достал из сумки неизменную солдатскую фляжку в суконном выгоревшем чехле.
Есть предложение, нет возражений?
Лица присутствующих немного просветлели, только Айно с недоумением уставился на меня. Я щелкнул указательным пальцем по кадыку и поболтал перед его носом флягой.
Спирт будешь?
Вотка? все еще не понимая, спросил Айно.
Он, видать, спирта никогда не пил! осклабился Витек.
Это лучше чем водка, успокоил я финна, разливая спирт по кружкам, в мгновение ока, появившимся на столе.
Через полчаса захмелевшие Игорь и Айно сидели рядом и наперебой пытались общаться.
Я ни в коем случае не против вас, заплетающимся языком бубнил Игорь, я против нашего поганого правительства!
Лес вырубают и в Финляндию за копейки продают! Народ спивается, работы нет, а финны агитируют карелов за присоединение Карелии к Финляндии.
Этто националисты, таким же пьяным голосом отвечал Айно. Я не политик, я программист. Мне Карелия не нушна, мне нушно наслетство моего деда. У нас ошень большие налоги. Наше правительство са мой дом берет большой налог. Еще банк берет большой процент са кредит. Еще надо платить метицинская страховка детей и жены. Еще нато платить кредит са машину. Наше правительство тоше поганое!
Кажется, они нашли общий язык, толкнул меня в бок Витек.
Ага, усмехнулся я, на почве ненависти к правительствам. Анархисты, мать их!
Глава 6. Жадность
Я никогда не понимал альпинистов, лезущих на отвесные скалы для того, чтобы постоять на вершине какого-нибудь Эльбруса и получить от этого моральное удовлетворение. Я также никогда не понимал дайверов, которые рискуя жизнью, совершают погружения на сотни метров, только, для того чтобы насладиться красотами подводного мира. Путешествия спелеологов среди сталактитов в глубоких пещерах и узких проходах, грозящих обвалом, мне тоже непонятны.
Нет, я, конечно, знаю, что все это чертовски романтично. Все эти пережитые опасности, запечатленный на фотографиях триумф воли вызывают уважение и будоражат кровь. Я даже согласен, что жажда адреналина заставляет проделывать все это еще и еще раз. Но во всех этих увлечениях нет того что присутствует в кладоискательстве. Это невероятная жажда наживы, которая подспудно сидит в каждом кладоискателе иначе бы он не занимался своим делом.
Только руководствуясь этим чувством жажды наживы, кладоискатель проявляет недюжинное упорство и волю. Только это чувство заставляет его раз за разом проходить с металлоискателем по одному и тому же месту в надежде, что здесь как в прошлом году выскочит редкая ценная монета. Только это чувство заставляет положить всю свою жизнь и жизнь своей семьи на поиски затонувшего испанского галиона, набитого золотом.