Молодой человек! помедлив, вдруг обратился он ко мне. С праздником! Хотите выпить с нами?
Нет, спасибо Мне уже надо идти, засмущался я.
Ну чего же вы отказываетесь? весело рассмеялась женщина. Хотите ведь познакомиться, разве нет?
Язык мой враз отяжелел так, как это бывало всякий раз в случае с красивыми девушками и у меня не нашлось никаких слов, чтобы хоть что-то ответить ей. Вместо этого я просто взял и подошёл к ним. Встал рядом и стоял как полный идиот.
Мужчина подал мне стаканчик с вином.
Мечты сбываются, подмигнул он мне, и мы выпили.
Меня зовут Ксения, представилась женщина. А вас?
Иван.
Генрих, протянул мне руку мужчина, чем спас меня, вырвал из оцепенения, в которое я вновь угодил под воздействием ласковых глаз той восхитительной женщины.
Так мы познакомились. Поговорили немножко, допили вино и разошлись. Потом я видел их ещё пару раз в этом же парке. Они проходили мимо скамейки, на которой я сидел.
Увидев меня, узнавали, улыбались.
Привет, с удивительной нежностью в голосе приветствовала меня Ксения.
А Генрих всякий раз молча, но очень учтиво пожимал мне руку. И всё больше ни слова не говоря, они оставляли меня. Я провожал их глазами, пока они не скрывались из виду. Что-то меня влекло к ним, притом грезилось, будто эти люди связаны с какой-то тайной: такими таинственными они казались чего только в голову не лезло.
Я думал, что больше не увижу их никогда. И грустил из-за этого. Каждый день меня несло в парк в надежде снова увидеть их. Вот зачем? И самому себе не смог бы ответить. Просто так. Я ходил по аллеям часами, до вечера, всматриваясь в прохожих, но те двое в парке не появлялись.
И всё-таки встреча случилась, причём там, где мне и в голову не пришло бы их увидеть. У меня дома.
Мой дом это неприглядная комнатка в десять квадратов, которую я снимал. Комнатка в конце коридора тёмной и унылой коммунальной квартиры. Квартира в старинном, обшарпанном, одряхлевшем доме на четвёртом этаже, четвёртый этаж в том доме это переделанный под жильё чердак. Дом стоит в неприметном проулке средь точно таких же старинных, обшарпанных и одряхлевших домов. Проулок затерян в бедном и жутком районе люмпенов и дегенератов.
Я был спрятан от мира так глубоко, что меня никогда и ни за что не найти, даже если очень того захотеть. Но они как-то нашли. И зачем-то. В тот момент, когда я открыл дверь и увидел их перед собой, только вот эти два вопроса волновали меня: как и зачем.
Генрих решил, что мы должны побывать у тебя в гостях, как бы угадывая мои мысли, сообщила Ксения. А уж если Генрих решает кого-то или что-то найти, то обязательно найдёт. Привет!
Генрих пожал мою руку.
Случайная встреча самая неслучайная вещь на свете, сказал он с улыбкой. Впустишь нас?
Конечно, но вот
Я растерянно посторонился, и они вошли.
Так вот, значит, где ты живёшь? оглядывая мою захудалую комнатку, добродушно бросила мне Ксения, а Генриху вполголоса заметила: Слушай, Генрих, это просто прекрасно. Как ты и говорил.
И всё-таки как вы меня нашли? наконец нашёлся я.
Силой мысли, коротко ответил Генрих, помогая снять шубу Ксении. Давай все вопросы чуть позже.
Не переживай, у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать всё, что ты хочешь, пояснила Ксения, одарив меня своим очаровательным взглядом.
Но я всё равно ничего не понял. Они же довольно быстро, словно были у меня сто раз, освоились разделись, убрали свои вещи, накрыли на стол. Притом делали всё это настолько просто и буднично, точно друзья, самые близкие друзья. Мне было приятно такое чувство чувство обычной и естественной человеческой близости. Признаться, оно меня не баловало, ведь я вот уже пятый год жил один, родители были далеко отсюда, а настоящих друзей у меня как-то не завелось.
Генрих открыл форточку и закурил в неё свою дорогую сигару, а Ксения, присев за стол, пригласила меня:
Иван, иди ужинать. Кстати, можно я буду называть тебя чуть иначе? Например, Ян. Это так по-январски, ведь правда?
Хорошо, пусть будет Ян смущённо промямлил я.
Тебе неловко, что мы пришли? серьёзно спросила она, глядя мне в глаза.
Боже, как же красивы были её глаза глубокие, тёмные, жгучие глаза. Я не смог долго смотреть в них: точно ослеп и зажмурился. Да так, что выступили слёзы. Предательски крупные, немужские слёзы какие не спрячешь.