Анастасия Деева
Сеньорита Удача-2. Месть богини
Посвящается светлой памяти Светланы Чирва
Глава 1. Атлантика. Сделка с Морским Чёртом
Капитан Алько́н, закончив осмотр трюма, поднялся на верхнюю палубу. Настроение было отличное. Старушка-каравелла, не так давно отремонтированная на песчаном побережье у берегов Буэнос-Айреса1, его порадовала. Воды через обшивку просачивалось не много, так что матросы успевали откачивать её без особых затруднений. Капитан боялся, что всё будет значительно хуже, но частичная замена досок и доброкачественное смоление продлили срок службы доживающего свой век судна.
После того, как они покинули берега Аргентины, ветер дул попутный. «Санта Моника», которую он сам для себя давно переименовал в «Крылья Сокола», бойко летела по волнам со скоростью двенадцать узлов. Для почтенного возраста каравеллы это было хорошим показателем.
День клонился к вечеру. Алькон поднялся на ют2, подставляя ветру обветренное лицо. Это был статный черноволосый мужчина, чуть выше среднего роста. На нём ладно сидели выгоревший на солнце камзол болотного цвета и старые, стёртые почти до дыр сапоги.
Беглый взгляд случайного человека определил бы возраст капитана между тридцатью и тридцатью пяти годами, но это было ошибочное суждение. В зорких, как у хищной птицы глазах Алькона затаилась многовековая печаль.
Судно приближалось к южным широтам. Несмотря на ненастный день, было не холодно.
Капитан бросил взгляд в покрытое клочковатыми облаками небо, оценивая вероятность дождя. Мысли, проносящиеся в голове, были разными.
Сколько веков его, бывшего новгородского ушкуйника-оборотня, а после терского казака, наделённого богами бессмертием, носило по свету? Ничего себе не нажил. Ему всегда казалось, что поговорка «Гол как сокол, а остёр, как топор» это про него. Не даром с испанского его имя переводилось как Сокол.
Так его и называли в вице-королевстве Перу Алькон дель Рохо. Сейчас он выступал гонцом к королю Испании по поручению графа де Нахе́ра. С трудом верилось, что он является капитаном корабля, который после визита в Севилью полностью перейдёт в его собственность.
Ветер крепчает, долетел до него голос матроса Томаса. Как бы шторма не было.
Не похоже А если и шторм что с того? усмехнулся Алькон с дерзким азартом. Судно крепкое, а команде не помешает крещение бурей.
Выдержит ли? с сомнением произнёс индеец, глядя, как натянулись, захлопали паруса. Сомневаюсь.
Для него, ходившего до этого только по судоходной реке Паране и заливу Ла-Плата, шторм посреди океана казался страшным испытанием.
Мы хорошо подготовились. Я сейчас готов поспорить хоть с Морским Чёртом, что выдержим, рассмеялся дель Рохо.
Словно бы в ответ на дерзкие слова порыв шквалистого ветра натянул паруса так, что мачты заскрипели, а судно резко накренилось.
Алькон, отлетев к борту, вцепился в него и глянул в сторону горизонта. Там облака сгустились до тёмной, хмурой массы. Граница слияния океана с небом растворилась в серой пелене надвигающего стеной дождя.
«Чёрт, скоро накроет!» охнул про себя капитан.
Следующая волна, ударив в борт, снова накренила корабль, обдав капитана с ног до головы холодными брызгами.
Алькон, дождавшись, когда палуба выровняется, рванул к колоколу и трижды ударил в него, созывая команду на верхнюю палубу.
Одно дело бахвалиться, а другое знать, что собранные в Буэнос-Айресе матросы ни разу не попадали в настоящий океанский шторм.
Мачты опасно скрипели, а натянутые паруса грозили опрокинуть судно.
На палубу выскочил старший помощник и будущий совладелец судна квартирмейстер3 Эсте́бан Корейос. Резким порывом ветра с него сорвало шляпу. Он успел её подхватить, нахлобучив обратно на светлые волосы.
За квартирмейстером выбежала Камилла его молодая индейская жена.
Развернуть в бейдевинд4, держать по ветру! капитан едва кивнул Эстебану и тут же рявкнул в сторону девушку. Пассажиров в трюм! он перевёл глаза на двух топчущихся рядом индейцев-гуарани. Задраить люки, черти!
Воспитанные в суровом католичестве отцами-иезуитами матросы в ответ на его чертыханье, осенили себя крестным знамением, и убежали исполнять.
Показавшийся из дверей камбуза5 худощавый, всклоченный кок Джакомо при очередном крене поскользнулся на мокрой палубе, упал. Топор, который он нёс, вывалился из его руки и покатился прямо под ноги Алькона. Тот резко наступил на него сапогом. Самого Джакомо окатило волной, и он заскользил к борту.