Только не подумайте, что я это ради бахвальства
Ну конечно, протянул Марк, уже переключаясь на другую тему. Откуда ты знаешь столько об анатомии? Ах, точно. Дикая жизнь в лесах Апима. Это может быть полезно.
Поручик усмехнулся и кашлянул, подавившись табачным дымом.
Не в этот раз, но в какой-нибудь из следующих. А они будут Ты не обижаешься, мальчик? Пойми, Лоран, ты мне приятен, и, пожалуй, действительно единственный парень в столице, кому я могу доверять, но сейчас я не могу сказать Позже.
И в «Камелии»?
Лоран не собирался подкалывать начальника, однако Марк невольно нахмурился. Какие-то давние мысли, ненадолго отступившие от него, снова заняли голову жандарма.
Посмотрим. Решу, когда будет следующий такой же труп.
Лоран ясно почувствовал, как участился его пульс. Даже груди стало больно. С чего вдруг поручик был так уверен, что будут еще жертвы, непременно похожие на эту?
Глава 3
Лоран плохо спал ночью, перенервничал утром, и к тому моменту, как он вышел из уборной, переодевшись в новую форму, он уже забыл все вопросы, которые хотел задать начальнику. Усталость навалилась на маркиза, хотя на часах не было еще и одиннадцати утра. Впрочем, его внутреннее ощущение времени, столько лет подстроенное под часовой пояс Апима, упорно намекало, что солнце вот-вот начнет клониться к закату. Корнет мог сосредоточиться только на этом одном чувстве по крайней мере, это позволяло ему не клевать носом, разбирая бумаги. Он еще помнил, что его многое сбило с толку и насторожило во время перепалки между полицейским инспектором и жандармейским поручиком, однако все важные детали ускользали, проваливались куда-то в глубины памяти. Оставалось надеяться, что после некоторого отдыха их можно будет достать из вороха воспоминаний, рассмотреть и осмыслить.
Пока же Лоран шуршал бумагами, оставленными ему Марком, невольно усыпляя сам себя однообразными движениями.
Корнету отчаянно хотелось бросить все, выйти на улицу и купить сосиску в тесте в какой-нибудь из множества палаток возле жандармерии. Настоящего голода Лоран пока не испытывал, но нуждался в перемене обстановки, энергии от теплой пищи и возможности дать отдых глазам. В окно соблазнительно впархивали запахи копченого мяса где-то вдали мерно звучал колокол
Дверь распахнулась так резко, что ударилась ручкой о стену. Лоран вздрогнул и резко распрямился.
В дверном проеме стоял напряженный поручик Стил.
Бросай все. Идем, у нас есть дело, и стоит успеть раньше полиции.
Лоран послушно отдернул руки от бумаг, словно узнал, что они смазаны ядом, и встал из-за стола. Марк кривился в неудовольствии. Даже спорый шаг казался ему непозволительной мешкотней, единственное, что он одобрил бы бег на пределе возможностей. Стил сбежал по лестнице на первый этаж, в главный холл, и шумно втягивал воздух через нос, пару секунд дожидаясь, пока Лоран спустится вслед за ним торопливо, но скованно, не имея привычки к лестницам иным, чем связанные бечевкой дощечки. Поручик был в бешенстве, не объясняя, почему. До самого того момента, пока Лоран вслед за начальником не впрыгнул в служебную карету, Марк хранил молчание и метал глазами молнии.
Когда я говорю «быстро», это значит быстро, корнет!
Лоран несколько мгновений смотрел на начальника, не выказывая ответного раздражения, а затем произнес:
Если бы я знал, ради чего стоит торопиться
Марк резко нагнулся вперед.
Тебе достаточно того, что это приказываю я.
Если бы я мог, поступил бы на службу к кому другому, чуть не брякнул Лоран, вовремя прикусив язык. Но челюсти он все же невольно стиснул в раздражении, и по шраму к виску заструилось ощущение наполовину состоящее из слабой ноющей боли, наполовину из зуда заживающей ткани.
Карета раскачивалась, катясь по мостовой, и Лоран быстро отвлекся от своих мыслей, чувствуя, что запах гари усиливается. Так пахли не сосиски, понял он. Богатый опыт позволил ему различить в воздухе нотки паленой шерсти, дерева мяса, да, разумеется. Приближался и звук колокола. Лоран откинул голову, и в затылок начало отдаваться дребезжание стенки кареты. Сонливость никуда не делась, но теперь к ней примешивалось чувство тошноты от омерзительного запаха. Звук, движение, вонь все это накатывало на Лорана, как прилив. И при том это была настоящая работа. То, о чем он читал в романах и о чем мечтал. Лоран невольно улыбнулся, поймав себя на этой мысли.