Когда он закончил осмотр второго этажа и спустился вниз в гостиную, Мышка всё так же сидела в кресле. Делала вид, что его вообще не существует.
«Вот и отлично, подумал Смирнов. Меньше забот».
Он никогда не любил болтливых женщин. С одной из них свела судьба лет десять назад. По молодости и по глупости, как он сам говорит, женился. Родился сын. Отличный пацан! Но жена стала дурить. То к подругам убегать, то в салон красоты ей приспичило, то на дискотеку. А сколько раз он лично вытаскивал её пьяную в хлам из очередного кабака, где она полуголая готова была расстелиться под очередным мужиком.
Шалава!
Смирнов возненавидел эту суку и проклял тот день, когда назвал своей женой. Развелись быстро, тихо. Он пригрозил: если поднимет шум, он её быстро родительских прав лишит и куда-нибудь упрячет в места не столь отдалённые. А если будет на сыне отыгрываться, получит вдвойне. За пацана Смирнов готов любого порвать. Даже свою бывшую.
Она, вроде, поняла. Побоялась с ним на конфликт идти. Притихла. Пить совсем не бросила. Но за пацаном, как велел Смирнов, следила. Денег он ей отваливал каждый месяц немало. Раз в неделю старался приезжать. Забирал сына и сваливал куда-нибудь за город. Видеть эту приевшуюся серость и дышать пылью ему давно надоело. Мечтал, когда оставит службу, купить хороший дом, бревенчатый, где-нибудь подальше от города, поближе к лесу. Перевезти туда сына (хотя, неизвестно, захочет ли он уехать от матери). Найти себе какое-нибудь спокойное занятие и просто жить в своё удовольствие.
А Мехов не отпускает. И задания его одно круче другого.
Что, язык проглотила? Смирнов первым нарушает молчание. Или обиделась?
О чём с вами разговаривать? пискнула Мышка. Вы всё равно меня не слышите. Делаете по-своему.
Мелкая она. Но с характером. Явно папашины гены сработали. А может, это дед её такой воспитал? Старик войну прошёл, жив остался, не дрогнул. Такие люди и должны молодёжь воспитывать. Мало только их осталось. Жаль
Так, я проверил все комнаты, Смирнов, и вправду, будто не слышит её, говорит о своём. Всё чисто. И безопасно. Жить можно.
Я не хочу здесь жить, упрямо повторяет Мышка. Я хочу вернуться к дедушке.
Невозможно. По крайней мере, сейчас.
Мышка вскидывает на него взгляд. Глаза словно молнии пронзают его голубым огнём.
А когда можно?
Неизвестно. Ждём приказа свыше.
И эта тихая писклявая девчонка, скрестив руки на груди, и иронично усмехнувшись, говорит ему:
Значит, никакой вы не хозяин здесь. И почему я должна вас слушаться?
Смирнов опешил от такой наглости. Кто бы мог подумать, что маленькая деревенская Мышка способна на такую дерзость?
Привычка действовать моментально дала о себе знать. Смирнов мигом оказывается возле Мышки, угрожающе нависает над ней, как глыба, обхватив обеими руками подлокотники кресла. Проход закрыт. Мышеловка захлопнулась. А эта добыча, хоть и не желанная, сразу умолкает. Вжимается в спинку кресла. И только смотрит на него испуганными глазищами.
Ты будешь меня слушаться, медленно, чеканя каждое слово, говорит Смирнов. Иначе у тебя появятся проблемы.
Но ведь вам приказали меня охранять, напоминает ему Мышка. Разве вы можете нарушить приказ и причинить мне вред?
Могу. Ещё как могу.
Теперь его очередь иронично усмехаться. А ещё можно оскалиться для большей убедительности. Улыбка злой у него не получается. Мешают ямочки на щеках. Но внушительная фигура и строгий взгляд делают своё дело. Мышка боится его. Мышка верит, что он способен на что угодно.
Она подтягивает к себе колени. Неосознанно, хочет закрыться. Но платье, как назло, ползёт вверх. И открывает сначала щиколотки, затем колени. К горлу Смирнова подступает ком. И в области живота появляется предательское ощущение тепла.
Одним рывком Смирнов опускает её платье вниз, закрывая стройные, как он успел разглядеть, ноги. Теперь уже эта позиция сверху небезопасна для него. Он резко отходит в сторону и отворачивается.
Ты можешь переодеться, не оборачиваясь, говорит он ей. Наверху есть спальня. Там шкаф с одеждой и всем необходимым.
Мне ничего не нужно, заявляет Мышка.
Настроения спорить уже нет. Будет брыкаться он просто заставит её. С этой Мышкой не нужно лишних церемоний. Кем бы она там ни была внебрачной дочерью олигарха или простой деревенской девчонкой здесь она подчиняется ему. Мехов ясно дал понять: делать всё для её блага, но так, чтобы она сидела тихо и слушалась. А вздумает перечить культурно объяснить, что это лишь ей во вред. Добро возможно только с кулаками.