Ощущения не очень. Опять, за такой короткий период, умирают люди близко от меня. Страшно. В прессе все это было описано как ужасная трагедия. Даже читать такое трудно, думать о том, что случилось. И это я сразу потеряла сознание, а Даня и Илья, танцоры, они оказывали помощь пострадавшим, ждали скорые.
Расследование идет, виновных обязательно найдут. Вот только это ничего не изменит
Не читай ничего.
Даня зашел ко мне сам. Вид, конечно, помятый, заклеенные ссадины и все такое. Но бодр.
Да как тут пожала плечами я.
Это ужасно, вздохнул он и сел на стул рядом с моей койкой, но мы не виноваты. Я перечислил денег, конечно, для пострадавших и для родных
Он не нашел в себе сил произнести умерших. Я бы тоже не нашла.
Да, я повернулась к нему, как ты?
Хорошо, отмахнулся он, а вот Илья в бешенстве. Все бегает и роет что-то постоянно.
Я кивнула. Еще бы. Даня рассказал еще что-то, не запомнила что, устала. Конечно, сотряс дело такое. Сама не заметила как уснула.
Следующий раз пришла в себя от того, что услышала шаги. Заславский. Он подошел ко мне, уселся на тот же стул, где недавно сидел Даня. Вид у него был суровый, даже сердитый, злой. Глаза сощурены, желваки играют, на лбу надулась венка.
Мне очень жаль, начал он и тут же поднял руку, останавливая меня с возражениями, мне жаль, что так все выходит. Я надеялся на более безболезненный переход. Но нас раскрыли. Здесь опасно. Да и вы совсем уже заигрались в любовь. Еще раз, он покачал головой, мне жаль.
И резко опустил руку мне на лоб, закрыв и глаза. Не успела даже попытаться возмутиться или увернуться. Все погасло и я провалилась в небытие.
Небытие как таковым не оказалось. Ощущался полет, движение, цвета, звуки, даже запахи. Но все это не вербализуемое, странное. Будто под наркозом. Да, очень похоже на сны под препаратом. Казалось я вот-вот приду в себя, очнусь, проснусь, встану. Вроде и вставала. Но нет, это снова тот странный сон.
Открывать глаза мне не понравилось. Слишком яркий свет. И снова лицо Заславского. Сосредоточенное, напряженное. Он внимательно разглядывал меня. Все же слишком ярко, пришлось зажмуриться, а потом и вовсе закрыть лицо руками.
Как самочувствие? со странным участием поинтересовался он.
Ммм простонала я.
Ничего, и снова удивительные доброта и сочувствие в голосе, ничего. Скоро станет полегче. Переход дело непростое, особенно в твоем положении.
В каком, интересно, положении? И что за переход?
Конечно, я потеряла сознание опять. Попыток окончательно прийти в себя было несколько. Переход. Поверить во все, что происходит, оказалось тяжелее, чем чем все что было до того в моей жизни.
Итак. Начнем издалека.
Земля это даже не самостоятельный мир, а лишь тень от нашего, настоящего мира. Отблески измерений. Таких миров много. Часть из них не слишком пригодна для жизни, они скорее напоминают неудачные творений студентов в виртуальном мире. А часть конечно, ничего не сравнится с истинным миром, но есть и достойные, стабильные его подобия. Как Земля, да.
Истинный мир это три расы. Драконы, эльфы, первородные, и сарды. Драконы выглядят как люди, но обращаются в огромных чудовищ, сарды просто выглядят как люди, эльфы и есть эльфы. Магией здесь владеют в той или иной степени все. И у каждой расы она своя.
А я, выходит, дракон. В это не очень верится. Как и в целом во все происходящее. Но других источников, кроме Заславского, который меня и притащил сюда, больше нет. Дальше моих комнат и небольшого сада, огороженного высоким забором меня не пускают. Пока я не осознаю происходящее и не буду готова влиться в общество.
Эа Эйнкиран, только так ко мне теперь обращался Заславский, вы меня не слушаете, со вздохом констатировал он.
Простите, пожала плечами я, очень устала.
Тот недовольно сощурился. И если на Земле он проявлял ко мне, казалось, искренний интерес и даже уважение, то здесь нет, формально он вел себя исключительно корректно. Но нотки раздражения и какой-то затаенной злости ощущались от него постоянно.
Эа это вежливое обращение к первородным. Как к эльфам, так и к драконам. Эйнкиран же мое имя. Его нельзя сокращать никому, кроме ближнего круга. Потому мой невольный наставник повторял и повторял эту безумную звуковую конструкцию. Уверена, это его раздражало не меньше, чем все остальное.
Мы можем отложить на час, но не более, он закатил глаза, даже не скрывая свое раздражение.