Слушай, Санни Ведь так тебя друзья называют?
Ага.
Ты не против, если я буду звать тебя Санни? Мы вполне могли бы с тобой стать друзьями, как считаешь?
Что? Это такая «особая методика»? Пока что мне совсем не понятно, что все это значит. Но раз уж так нужно, тогда ладно.
Наверное, несмело ответил я, ткнув указательным пальцем в очки между линзами.
Хорошо, Санни, мне хотелось бы понять, с чем ты столкнулся, чтобы знать, как мы сможем тебе помочь.
Мы? Я не только с вами буду общаться? Я приподнял одну бровь в недоумении. А затем почему-то занервничал и подорвался с кресла, заторопившись к выходу. Наверное, зря я сюда пришел. Извините за потраченное время, Ирина Сергеевна. Я не Блин, я
Честно сказать, я сдрейфил. В тот момент я больше совсем не понимал, для чего ей позвонил и для чего вообще пришел. Мне было до ужаса стыдно и почему-то страшно. Почему? Не знаю, правда. Может, потому, что я был так близок от того, чтобы поделиться с кем-то своей проблемой, хотя ранее даже не представлял себе такое возможным. Казалось, что меня просят раздеться у всех на глазах настолько интимно ощущал я свои внутренние сомнения и переживания.
Санни, притормози, проговорила она громче, чем я ожидал. И я остановился, не решаясь оторвать взгляд от паркетного пола.
Она подошла ближе и очень осторожно коснулась рукой моего плеча.
Только со мной. Можешь быть уверен, никто ни при каких обстоятельствах не узнает, о чем мы с тобой здесь говорили. Закон и врачебная этика
Да, наслышан я об этом. Я просто не понял Я попытался взять себя в руки, но мой голос заметно дрожал, если сравнить его на момент, когда я только пришел.
я имею в виду, что мы с тобой вместе постараемся разобраться в твоем вопросе.
А, ладно.
Что ж, это уже что-то. Новый уровень знакомства с внешним миром, подумал я тогда. Мне до этого не приходилось ни с кем, кроме Гарика, делиться своими переживаниями. Точнее, поначалу я пытался, но меня психом называли или чего похуже.
Хочешь воды? Может, чаю?
Я не знаю Неловко как-то. Воды, наверное, если можно.
Санни, я буду чай. Если хочешь, я заварю и тебе. Расслабься, я не кусаюсь.
Честно сказать, я совсем не такой себе представлял мозгоправа. Я думал, что меня на пороге встретит на вид если не физик-ядерщик с большими выпученными глазами, в круглых очках с толстенными линзами и светоотражателем на голове, то как минимум человек строгих порядков, а потому суровый и жестко принципиальный, который будет видеть во мне только пациента с больной головой, который будет стенографировать каждое мое слово на листок в планшете, чтобы потом заняться глубоким анализом настроения моих внутренних демонов.
Эта же девушка совсем сломала все мои стереотипы насчет психотерапевтов. Не знаю только, мне надеяться, что она ведет себя так только со мной, или наоборот, что таким образом предпочитает работать со всеми своими посетителями.
Лимон?
Эм Что?
Чай, спрашиваю, с лимоном пьешь? И сахара сколько?
На этом моменте я просто офонарел! Даже ущипнул себя, чтобы удостовериться, что не сплю: я рыжий очкастый ботан пришел на прием к сексуальному психотерапевту, который предложил выпить вместе чаю и поболтать по душам? Мне пришлось тогда хорошенько встряхнуть головой, чтобы прогнать дурные мысли и здраво оценить ситуацию: она специалист, знает свое дело, а потому, увидев, как я занервничал, решила по-человечески снять накал с ситуации и позволить мне довериться ей. Вот и все. И нечего здесь выдумывать.
Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.
Да. Одну ложку, пожалуйста.
Когда Ирина принесла чай, мы снова расселись по своим местам и начали все заново, но уже в более обыденной обстановке. Мне стало гораздо легче. Я начал относиться к этому как к дружеской встрече. Не прям сразу меня отпустило, конечно же, но уже через полчаса нашей беседы мы смеялись и свободно болтали, будто бы знакомы уже не день и не неделю.
Тогда-то я и понял, о чем мне пыталась сказать та женщина на остановке. Такой способ расположить к себе собеседника работал как швейцарские часы или как автомат Калашникова безотказно. Даже не представляю человека, который бы после такого не захотел выложить всю свою жизнь как на духу.
И я выложил.
Она повторила свой вопрос, а я, решив все же ответить на него, уточнил, сколько стоит ее время и как долго мы сможем еще говорить, имея в виду сегодняшний сеанс. Все потому, что рассказ мой мог затянуться на добрых полчаса, а то и больше. И она с легкостью заверила меня, что об этом, по крайней мере, сегодня, я могу не переживать. Но на все последующие сеансы нам будет отведено лишь пятьдесят минут не больше.