Мы, русские, можем и без повода, пациент разразился каркающим смехом. Шучу-шучу. Не пью.
Максим вздохнул. Разговор только-только начался, а он уже устал.
Ну а так, чем занимаетесь?
Даже не знаю, пациент пожал плечами, работаю. Или думаю, что работаю. Сейчас много за что платят деньги, да пользы от всей этой «работы» как будто и нет.
Понимаю. В офисе сидите?
Ах да, эта тесная, как гроб, коробка, в которой торчишь до пенсии либо до нервного срыва, после чего тебя вежливо попросят уйти
Максим закатил глаза, едва сдержавшись, чтобы не зевнуть.
Ты тратишь лучшие годы жизни на непонятно что, а затем наступают эти пресловутые «сроки дожития», и даже близкие отворачиваются от тебя, денег-то в дом уже особо не приносишь. Разве что за наследство какое-нибудь могут пободаться.
Скучная у вас жизнь, раз вы так быстро в ней разочаровались, студент прервал этот поток сознания. Может, я чего-то не понимаю, но мы с вами вроде как ровесники. И я не считаю свою работу бессмысленной и бесполезной. Помощь людям всегда была в цене.
Посмертные почести и статья в газете такая себе награда за жизнь, потраченную на других.
Лучше такая жизнь, чем потраченная в никуда, студент повысил голос, не сдержавшись.
Симеон расплылся в улыбке и затрясся в беззвучном смехе. Отсмеявшись, он вновь обратился к интерну.
В чём-то ты, наверное, прав. Извини, в его голосе звучала нотка издёвки. Каждый выбирает свой путь, исходя из жизненного опыта. Видимо, наш опыт не совпадает.
Выбор зависит не от опыта, а от принципов и характера, парировал Максим с самодовольной ухмылкой. Если ты разочаровался в людях из-за горстки дегенератов, то это больше говорит не о них, а о тебе самом.
Симеон комично выпятил нижнюю губу и одобрительно потряс головой.
Сильно! Правда, хороший панч! и снова мерзко засмеялся. Ну, раз уж ты тоже перешёл на «ты», пока врач не вернулся ты ведь ещё учишься, да? можешь рассказать что-нибудь интересное?
На самом деле, ничего особенного, смущённо начал студент после паузы. Латынь на первом курсе учил, демона в шутку призывали, как видишь, безуспешно
Безуспешно? протянул Симеон, разглядывая ногти на своих пальцах, но, встретившись с интерном взглядом, улыбнулся и махнул рукой. Шучу-шучу! Продолжай.
М-даПару раз, значит, подрался с хулиганами не знаю даже. На самом деле, скучная у меня жизнь. Может, даже скучнее, чем у тебя, Максим подмигнул пациенту.
Трупы уже доводилось видеть?
Да. В «анатомичке».
В психушку на экскурсию водили?
Да-а
Симеон широко улыбнулся, демонстрируя нескладно расположенные желтоватые зубы.
«Твою же за ногу! Не мог ли он видеть меня в «Столичной»?». Максим лихорадочно перебирал лица, отпечатавшиеся в памяти за время практики в психиатрической клинике.
Видимо, все мысли и переживания отразились на лице.
Ой, не могу! Да расслабься ты! Симеон трясся, словно в эпилептическом припадке. Я не из этих! Просто хочу понять, что ты видел, а чего ещё нет.
Откуда мне знать, чего я не видел?
Вот я и спрашиваю. Видел, как человек умирает?
Нет, признался Максим, не жалея, впрочем, об отсутствии такого опыта. А ты?
Пациент прищурился и заговорщически оглядел комнату, насколько это вообще было возможно, не поворачивая головы. То ли убедившись, что в палате нет камер, то ли не найдя их, то ли совершив этот ритуал, что называется, для порядку, Симеон снова улыбнулся студенту.
Рассказать, как это было?
Хотя Максим и не был в восторге от перспективы услышать очередную байку или лагерную страшилку, это всё-таки лучше, чем разговаривать ни о чём с каким-то чудаком. Поэтому интерн пододвинул табурет поближе к койке Симеона и устроился поудобнее.
Валяй!
Просьба
1
Молодой человек! Молодой человек!
Понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что звали меня. Одиночество притупляет восприятие, и голос должен был пробиться через пелену рефлексии и музыки в голове (я и без наушников могу оградиться от этого мира). Плюс ко всему, я шёл с работы и сильно устал. Даже не от самой работы, а от дороги туда-обратно. Толпа в метро высасывает жизнь, аж в сон клонит.
На другой стороне дороги стояла пожилая пара, довольно симпатичная, если не обращать внимания на морщины: высокий старик в строгом костюме, блестящий сединой на висках, и миниатюрная, улыбчивая, с блестящими глазами бабулька-живчик в бежевых свитере, брюках и туфлях-лодочках. Она махала рукой до тех пор, пока я не пошёл в их сторону.