Аль, попытался влезть в разговор Матвей.
Но Алику было не остановить.
Я так скажу. Презерватив всё равно, что паспорт раз ты дорос до секса, значит, повзрослел. А ты как ребёнок себя ведёшь.
Так всё, сказал Матвей, вставая и тем самым заставляя Алику встать. Идём в кафе. Паш, ты с нами?
Нет, мрачно ответил Пашка. Я лучше умру голодной смертью, чем с ней куда-нибудь пойду.
Он снова открыл учебник и тетрадь.
Матвей посмотрел на Алику. Это нормально, по-твоему?
Она вздохнула, а потом сказала брату:
Умри. Тогда я останусь здесь единственной наследницей.
Пашка захлопнул учебник.
Уговорила. Идём.
Глава 15.
Пашкино общежитие накрыло тревожное оживление. У входа стояла полицейская патрульная машина.
В самом общежитии на первом этаже полицейский в тёмной форменной плащёвке и кепке с резиновой кокардой проверил у Матвея документы и поинтересовался, куда он направляется. На лестнице и на втором этаже суетились люди, низко пригибаясь, будто в помещении шёл дождь. Некоторые, судя по чистой одежде и здоровой коже, не были жильцами этого притона.
Дверь Пашкиной комнаты легко открылась сама собой, когда Матвей коснулся её, чтобы постучать. Он вошёл в пустую прихожую, скудно омытую светом из небольшого окна напротив входа.
Паш?
Матвей? отозвался из комнаты Пашкин голос. Проходи.
Матвей, выдохнув, быстро скинул пальто, туфли и с пакетом книг прошёл в комнату. Пашка полусидел-полулежал на диване.
Что у вас тут такое? спросил Матвей, пожав ему руку.
Та самая беда, о которой я говорил, ответил Пашка, заёрзав, чтобы приподняться. Не люблю, когда здесь долго тихо, потом обязательно случается что-то скверное. Наркоманы с первого этажа обчистили несколько комнат, в которых живут девушки. Но это мелочь, из-за этого никто полицию вызывать не стал бы. Они ещё где-то в городе успели накуролесить, вот тут-то шум и поднялся.
У тебя ничего не взяли?
Да что у меня можно взять? Мои неприятности в другом. Я же судим, вот меня и проверяли всё утро, выясняли, имею я отношение к этому или нет.
Но ты же отношения не имеешь? уточнил Матвей.
Нет, конечно! И им, глупым, говорил, чтоб бросали ерундой заниматься, сокрушался Пашка. Они уже не первый раз по комнатам шарят. А тут видимо, девчонки прятать научились не нашли ничего. Или нашли, но мало, и пошли дальше.
Ужас какой-то, Матвей протянул Пашке книги и уселся в кресло. Как ты здесь живёшь?
Но Пашка, уже не слыша вопроса, вытаскивал и разглядывал учебники.
То, что надо, сказал он. Спасибо большое!
На здоровье.
Даже «Судебная медицина», бормотал Пашка, со значением поджимая губы.
Вдруг пригодится.
Матвей говорил обычным голосом, чтобы не показать, как ему приятно хоть чем-нибудь порадовать Пашку. Парень так настрадался за последнее время. А с этими книгами сидит и улыбается совсем как ребёнок.
Полицейские ещё и Алику сюда вызвали, сказал Пашка, всё ещё рассматривая учебники.
Сердце у Матвея будто повернулось вокруг своей оси.
Алику? Она здесь сейчас?
Да, у следователя. Им нужен был владелец комнаты, а по документам это Алика. Она ещё не заходила ко мне. Даже не знаю, что будет, когда увидит меня в таком состоянии еле хожу и по́том обливаюсь. Уже и обезболивающее вколол, а всё равно разогнуться не могу.
И не сможешь пока, сказал Матвей, судорожно соображая, как поступить. Лежи спокойно.
Сам он рывком встал, прошёлся по комнате. Три быстрых шага к окну, разворот, три шага обратно.
Мне лучше уйти, наконец сказал он.
Уйти и подождать где-нибудь возле общежития. Недалеко была рощица грязная и по-осеннему оголённая. Переждать там и, может быть, даже увидеть Алику ещё раз. Пусть всего на несколько капающих воском на грудь мгновений, пока она идёт от скрипучих дверей общежития к своей машине.
Пашка собирался что-то возразить, но не успел сказать ни слова, как в коридоре послышались громкие шаги.
Пространство, время, кровь в венах всё остановилось. И только сердце всплесками било о рёбра, подстроившись под такт женских каблуков.
Не могу поверить, что это не анекдот! крикнула Алика из прихожей. Наркоманы, проститутки и следователь валенок, который никак не решит, кого хватать первым, она громко вздохнула. На свете есть что-то хуже моей работы. Например, быть помощником этого следователя.