Шутишь? Матвей невольно усмехнулся. Какая к чертям работа? Ты еле ходишь!
Еле хожу, но ведь хожу, Пашка заёрзал на диване. Да я там теперь почти не напрягаюсь. Ребята водители и продавцы меня выручают, помогают быстрее разгрузить машину с товаром. Иначе им всю ночь ждать, пока я туда-сюда наползаюсь.
Даже не думай! Матвей оторвался от спинки кресла. Ты соображаешь вообще? Тебе надо лежать и лечить спину. Бери больничный.
Пашка закусил нижнюю губу.
На такой работе больничный не предусмотрен. Я не оформлен официально.
Матвей не в первый раз сталкивался с тем, что пациент стремится наделать глупостей. Он сразу стал строгим.
Я запрещаю тебе что-либо таскать. Так ни от какого лечения смысла не будет. Пройдёт спина делай, что хочешь.
Когда спина пройдёт, придётся заново искать работу.
Значит, будешь искать.
Коротко стриженная Пашкина голова склонилась на левый бок.
На мне судимость. Меня и сюда-то брать не хотели.
Не разжалобишь, Паш, Матвей был твёрд, как титановый сплав. Тебе надо лечиться.
Но работать мне тоже надо.
Алика говорила, что вам хватает денег, не подумав, ляпнул Матвей и тут же пожалел.
Пашка, до этого момента спорящий спокойно, глянул на него из-под сдвинутых бровей.
И думаешь, меня это устраивает? спросил он. Сидеть у сестры на шее? Она терпеть не может то, чем занимается. И если бы ни я, давно бы всё бросила.
Послушай меня, сказал Матвей, заглянув ему в глаза. Ты молодой парень. Здоровый и сильный. И сейчас вылечить твою спину будет гораздо проще, чем если ты запустишь или что ещё хуже усугубишь. Я тебе помогу. Дам денег, сколько нужно, пока ты не поправишься и не найдёшь работу. В долг, разумеется, добавил он, видя начинающийся в глаза Пашки протест. Не волнуйся, никто милостыню раздавать не собирался.
Не надо ничего, сказал Пашка. Если хочешь помочь, пойдём со мной вместе.
Никуда я не пойду и тебя не пущу! сказал Матвей, вставая. Да что ты в самом деле драться со мной будешь, что ли? Ложись и лежи. А я пока со шкафом разберусь. Где ты хочешь его поставить?
Пашка подался вперёд, но боль в спине и не дала ему подняться.
Ладно тебе, оставь, сказал он, возвращаясь на место. Я соберу, когда спина пройдёт. Там одному неудобно будет.
Но Матвей уже закатывал рукава рубашки.
Говори, где ставить! Я его потом двигать не собираюсь.
Там, где коробки лежат, сдался Пашка на этот раз без боя.
Он занервничал оттого, что не попадёт на работу. Однако не похоже было, чтобы разозлился всерьёз.
Вот умница, сказал Матвей, подходя к будущему шкафу. Расскажи мне пока, как у Алики дела? Работа, говоришь, не нравится?
Не нравится, конечно, ответил Пашка, удобнее расположившись на подушках. Кому понравится работать на взбалмошную стерву, которая вдобавок проходится свекровью? А Алика с ней в тесном контакте, личный помощник как-никак. Считай, не отходит от неё. Алику это вымораживает, но у неё характер. Она умеет не только бороться, но и терпеть, если нужно.
Матвей слушал и рвал плотный гофрированный картон.
Не сложились отношения с новыми родственниками?
Пашка поморщился.
Не то, чтобы совсем не сложились. Мать Никиты, хоть и треплет Алике нервы, а без неё ни дня не может. Даже в отпуск не пускает. А вот отец да, невестку невзлюбил. Хотя чему удивляться? Разве с твоими родителями у Алики что-то складывалось?
Мои родители ничего против Алики не имели, ответил Матвей.
Перед ним лежали дверцы, полки, стенки и пакет с шурупами. Он даже нашёл заранее приготовленную отвёртку. Не хватало только инструкции.
Твоя мама её не переносила, напомнил Пашка.
Не говори ерунды! Мама бывала резка с ней, но она со всеми такая. Нам с отцом от неё достаётся куда больше и чаще.
Ладно-ладно, Пашка примирительно поднял ладони. Да и какая уже разница. Кстати, о моей спине Алике не говори.
Можешь не волноваться. Она просила больше никогда с ней не разговаривать, так что не проболтаюсь. Да где эта чёртова инструкция?
Пашка едва заметно улыбнулся и указал подбородком на подоконник.
А как ты хотел? спросил он. Ты так внезапно появился, что напугал её.
Матвей рванул дурацкую бумажку, с шуршанием затрепетавшую и опавшую у него в руках.
Напугал? Чего ей боятся?
Ингода прошлое пугает больше, чем настоящее или будущее, сказал Пашка. Дай ей время, и она передумает.