Моей маме было столько же, когда я родился.
Да, но сейчас она домохозяйка.
Она домохозяйка не из-за этого! У неё есть высшее образование, она могла бы работать, если бы захотела. Но зачем? Отец получает достаточно, ей не надо думать о деньгах, она занимается своими делами. Её всё устраивает.
Безусловно. Просто я бы так не смогла. Мне нужно состояться, как специалисту, профессионалу, понимаешь? Закончить институт, стать журналистом, поездить по командировкам. Многому научиться, многое увидеть. Без этого не будет меня. И тебе, кстати, доучиться не мешает, прибавила она. Семья и ребёнок это ответственность.
Семья. Ребёнок. Ответственность. Конечно, ответственность! Конечно
Вот он баран! Упёртый и бестолковый. Зачем он завёл этот разговор? Что за споры такие вообще?
Он живёт с родителями. Нигде не работает. На всё деньги ему даёт отец. На еду, на проезд, на то, чтобы сходить с Аликой в кино. Отстёгивает, не спрашивает, а получается, обеспечивает всем от белых халатов до презервативов.
Алика в этом плане и то самостоятельнее всегда найдёт подработку. То на каком-нибудь мероприятии на пианино поиграет, то за двоечника курсовую напишет, то статейку с французского переведёт.
Матвей однажды взбунтовался и решил сдавать экзамен на сертификат медбрата, но что отец, что Алика оба оказались резко против.
Сын, ну зачем тебе становиться медбратом, если ты можешь стать нейрохирургом? Начнёшь днями-ночами в больнице пропадать, диплом врача так и не увидишь. Ты скажи тебе денег мало? Так я могу давать больше.
Матвей, нет ничего постыдного в том, что тебя обеспечивает отец. Ты учишься одной из самых сложных профессий в мире, глупо отказываться от помощи. Если бы у меня был отец, я бы не писала за деньги всех этих курсовых и рефератов.
Но дети и деньги это ещё полбеды. Вопрос времени. Закончит Матвей медицинский, съездит на стажировку станет первоклассным специалистом. Тогда уже никакая помощь ему будет не нужна. Сам сможет родителям помогать.
Но вот Алика
Лишь бы она переболела этой идеей с войной!
Дед Матвея военврач рассказывал такие вещи о войнах на Кавказе, что и вспоминать невыносимо, и забыть невозможно. А этой девчонке подавай дельце погорячее. В кабинете сидеть она не любит. Испытать себя хочет. Угораздило же полюбить полоумную.
Матвей обернулся. Всё то время, что он молчал, она ждала, так же не произнося ни слова.
Они стояли и с минуту смотрели друг на друга. Потом Матвей подошёл, обнял Алику, прижал к груди её голову. Спорить с ней он уже не мог. Полоумная или нет, но она его.
Я не хочу, чтобы моя жена оказалась на войне, сказал Матвей. Не хочу, чтобы ей вообще что-либо угрожало. Я тоже люблю приключения и понимаю твой азарт, но не хочу думать, что что-то может так легко забрать тебя у меня. Какой бы ни была твоя работа, прошу вспомни обо мне. О том, что без тебя я чокнусь в этом чёртовом мире.
Холодные руки Алики прикоснулись к его спине чуть ниже лопаток.
Да вряд ли меня возьмут на войну, сказала она. Это так, фантазии. Самое страшное, что мне светит командировки в Магнитогорск на открытие памятника металлургам.
Очень хочу в это верить, Матвей вздохнул. И часто у тебя будут эти командировки?
Надеюсь, что да.
Матвей нахмурился.
А кто будет сидеть с детьми?
Брови Алики вопросительно изогнулись, отчего выражение лица стало подозрительным.
С детьми? А ты много их хочешь?
Не меньше трёх.
Алика округлила глаза и засмеялась.
Вот это тебя растащило! Мне кажется, мой организм на такое не рассчитан.
Ещё как рассчитан, возразил Матвей. Это я тебе как почти врач говорю. А ещё я хочу большого лохматого пса.
Ладно, сказала Алика. Пса я тоже хочу. А там посмотрим. Но вообще врач профессия оседлая, добавила она, улыбнувшись. У тебя командировки будут не часто. Если вообще будут.
То есть с детьми буду сидеть я?
Когда я буду уезжать, да, ответила Алика, не заметив, как они окунулись в одну на двоих фантазию. На тебе будет их бытовое воспитание: мыть руки перед едой, чистить зубы, варить макароны. А я научу их прекрасному. Они будут играть на фортепьяно и разбираться в живописи. Только бы им не достался ген, который поймал Пашка. Сын художницы, а не может отличить Дега от Сезанна.
Теперь и Матвей рассмеялся, свободно и громко, забыв о накале, который чуть не поссорил их считанные минуты назад.