В каком смысле?
Ну кто больше благодарит за помощь? Китайцы, греки или там негры?
Меня не интересуют деньги пациентов, ответил Матвей, пытаясь подавить раздражение. Да и национальность не интересует. Я привык помогать всем.
Не рассказывай сказок! шумел Антон. Знаем мы, кому врачи в Америке помогают. У кого страховка есть! Остальные идут лесом.
А что? Может, оно и лучше, рассуждал Толик. А то у нас по больницам шастают все кому не лень.
Матвей молчал. Он мог бы сказать, что лечил тех, кто не в состоянии себе купить даже бинты с аспирином. Но зачем? Его приятелям такие поступки покажутся обычной глупостью.
Вот-вот! Там и за здоровьем своим следят, потому что лечиться дорого! произнёс Антон, как тост, и выпил залпом.
У нас в частных клиниках, знаете ли, тоже не дёшево, заметила Люба.
И правильно! рявкнул Антон, ещё корчась от алкоголя. Хотят качественного обслуживания, пусть выкладывают шекели!
А ведь сам Гиппократ говорил, что нельзя лечить бесплатно, вспомнил Толик, поправляя очки. Потому что тогда пациент перестанет ценить своё здоровье, а врач свой труд.
Что бы ни говорил Гиппократ, сказал Матвей. Лично я давал слово лечить всех, кому нужна помощь.
Какое благородство! съязвила Оксана.
Упершись руками в стол, она глядела на Матвея так, будто они были одни.
Благородство здесь ни при чём, сухо ответил он. Это мои прямые обязанности. Я врач.
А мы что не врачи, что ли?! взревел Антон и ударил по столу кулаком. Или, по-твоему, врачи только хирурги, а остальные так, вешалки для белых халатов?
Антон никогда не умел пить. Он быстро захмелел и стал смотреть на Матвея с хищной злостью. В другой раз Матвея бы это зацепило. Он бы выволок приятеля на свежий воздух и мигом протрезвил, уронив лицом в мокрые осенние листья. Но сейчас скандал был никому не нужен.
Матвей долго на него смотрел, а потом обратился к Толику:
Подай мне виски.
Толик боязливо захлопал глазами под очками. Потом, стараясь не пересекаться взглядом с Антоном, взял бутылку, которая была от того в опасной близости, и передал Матвею.
Оксана, видя, к чему идёт, поспешила заговорить о другом.
А какие в Америке женщины? спросила она громко. Правда, что они все жутко некрасивые?
Матвей поглубже вдохнул и повернулся к ней, случайно угодив взглядом в сочную грудь, полукружьями виднеющуюся в глубоком вырезе кофточки. Он тут же поднял глаза на лицо Оксаны, но было поздно. По её шельмоватой улыбке понял, что именно этого она и добивалась, когда выбирала наряд.
Все они разные, сказал Матвей, припоминая, о чём был вопрос. Белые, темнокожие, азиатки. Некоторые очень красивые, некоторые не очень. Как и везде.
Но здесь-то миленьких явно больше?
Матвей пожал плечами.
Да, если ты так хочешь.
А на самом деле?
А на самом деле, я не знаю. Я был слишком занят и не успевал сравнивать.
Скажи ещё, что ты совсем на девушек не смотрел! усмехнулась Оксана.
Мама с любопытством взглянула на него, пригубив вино из своего бокала.
Почему же, смотрел, ответил Матвей. На некоторых даже засматривался. Но меня больше интересовали тела без одежды.
Парни одобрительно загудели.
А иногда и без кожи, добавил Матвей.
Антон загоготал на весь дом, так, что куцый смех Толика почти совсем затмился. Люба фыркнула, мама поморщилась, а Оксана сузила и без того узкие глаза.
Шут.
Да ладно тебе, Ксюнь, сказал Толик. Я хоть и не был в Америке, а уверен, что наши женщины самые красивые. Что ты его слушаешь вообще? На него уже давно нельзя положиться в этом деле.
Точно-точно! подхватил Антон. Он как со своей Аликой связался, так напрочь забыл, что в мире существуют другие бабы. Если бы я не знал его с детства, подумал бы о нём самое скверное.
Имя, произнесённое вслух пьяными устами, заставило Матвея вздрогнуть.
Кстати, молодец, что бросил её! продолжал Антон. С ней ты совсем в каблука превратился.
Матвей посмотрел на Антона так, что тот на миг удивлённо, если не испуганно, скривил бровь.
В последний раз они дрались на втором курсе. Матвей помнил это очень чётко. Сцепились из-за какой-то ерунды. Их быстро растащили, пока никто не успел настучать в деканат, но кровавые сопли, падающие из разбитого носа Антона на белоснежный халат, закрепили за Матвеем негласную победу.