Сев в машину и дав команду водителю, Павлов сам завёл разговор:
Хорошее утро. Он взглянул на часы. По миллиону за час, а может, и больше.
Тогда я решился спросить:
Только для вас или для всей компании?
Для меня, разумеется. Компания получит свою долю прибыли, но сливки снимает тот, кто шевелит ластами, а не плывёт по течению.
Павлов замолчал, разглядывая меня. Его внимание волновало, в итоге я отвёл взгляд. А он всё молчал и смотрел, пока у меня щёки теплели.
Ты хорошо справился с ролью, Вадим, сказал Павлов нейтральным тоном.
А затем нажал кнопку, и перегородка поехала вверх. Ничего такого ещё не случилось, но у меня мигом потяжелело дыхание. Будто уже успел выработаться условный рефлекс на моменты, когда я нахожусь с Павловым наедине, и он смотрит на меня тяжёлым нечитаемым взглядом.
Иди сюда, приказал он негромко.
Я подался навстречу, и он меня поцеловал. Без привычного напора, а нежно-сладко, так что кругом пошла голова. Ресницы сами собой опустились, и я отдался ощущениям его губ на моих, неторопливых ласк языка, тепла смешивающегося дыхания, горького послевкусия его кофе, большой ладони на моей шее, шуме крови в ушах.
Один поцелуй перетекал в другой, третий. Я отвечал, и он позволял ласкать себя, но останавливал меня, когда я пытался углубить наши поцелуи и превратить в по-настоящему страстные.
Павлов принялся посасывать язык, и все мои чувства сосредоточились в точке соединения наших тел. Чем дольше это длилось, тем сильней я горел. Всего лишь поцелуи, но мне стало так хорошо, что я забыл, где нахожусь, но очень хорошо помнил, с кем. Один намёк, и я развёл бы перед ним ноги. Сделал бы что угодно, лишь бы он продолжил так касаться меня, с такой заботой и нежностью.
Приехали, Николай Николаевич, доложил водитель, и Павлов прервал поцелуй.
Я словно во сне потянулся за ним, и он коснулся моих губ рукой.
Вадим, сейчас не время.
Я дышал как во время секса. Сердце бухало в горле. Мне следовало как можно скорей прийти в себя. Нельзя с таким лицом и на подкашивающихся ногах выходить к людям.
Поднял на Павлова взгляд: а он так смотрел на меня.
Нет слов, чтобы описать этот взгляд. Не помню, чтобы кто-то вот так смотрел на меня до него.
Как ты?
Даже слишком хорошо, Николай Николаевич.
Он едва заметно улыбнулся.
Даю тебе две минуты, и ты или идёшь, или ждёшь моего возвращения в машине.
Я попытался вспомнить что-нибудь мерзкое раздавленных слизняков, но всё равно чувствовал нежность и вкус его поцелуев.
Всё, я готов.
Я не был готов, но не собирался терять возможность узнать о Павлове и его жизни побольше. Пошёл с ним, хотя порозовевшее лицо всё ещё выдавало моё состояние.
В компании ещё двух человек мы позавтракали в ресторане, где страшно дорогую еду подают микро-порциями, обильно украшенными каплями соуса, травой и прочей лабудой.
О делах Павлов вообще не говорил, делал комплименты помощнице бизнесмена, имени которого я так и не узнал. В конце завтрака Павлов получил из рук в руки плоский конверт.
Там вся информация, сказал безымянный и встал из-за стола. Алиса, заканчивай и пошли.
Алиса не донесла вилку ко рту, так старалась поскорей выполнить команду начальника.
Десять секунд, и мы остались одни.
И что это было? спросил я, глядя странной парочке вслед.
Человек, попавший в безвыходное положение и не умеющий держать удар. Проигравший по жизни, ответил Павлов. Ну что, ты поел? Если да самое время отправиться по магазинам.
Я поел если то, что находилось на тарелке, могло называться настоящей едой, а не её демо-версией.
Мы потратили на покупку пары десятков вещей ровно двадцать две минуты. Ко мне прикладывали костюмы, рубашки и прочее. Павлов поднимал взгляд от телефона, кивал или делал движение пальцами, словно смахивал что-то с экрана. Вещь тотчас исчезала, немедленно приносили другую, и так, почти ничего не примеряя, я обзавёлся кучей симпатичных плотных пакетов с самыми известными логотипами, которые и доставил в машину. Даже трусы положили в отдельный пакет, уважили марку.
Всё это стоило столько, сколько я бы в жизни не заплатил. А Павлов приложил к терминалу кредитку, даже не посмотрев на число нулей в чеке.
Ещё один завтрак? спросил я, услышав указания водителю.
Да. А что, ты переел?
Я хмыкнул.
Теперь понятно, почему в таких ресторанах порции настолько маленькие.