Екатерина Гликен
Как ни крутись
Предисловие от автора
С ходом истории процессы глобализации были вытеснены стремлением каждого отдельного государства стать суверенной единицей. Карту перерезали тысячи демаркационных линий, всякий небольшой клочок объявил независимость и неприкосновенность, собственную Конституцию и особый путь развития. Молодые государства проходили результат становления каждый по-своему.
Моя история о новой стране под названием Картония, новой, но уже окрепшей. Все персонажи вымышлены. Имена взяты привычные мне, те, что на слуху каждый день, и в этом нет никаких скрытых смыслов. Выдумывать новые имена значит вкладывать в них какой-нибудь смысл, но я не планирую никаких отдельных скрытых или явных смыслов, кроме тех, которые на виду, а для того, чтобы писать про жизнь Элизабет или Джонса, надобно хоть раз повидать, как они живут, а этого со мною ни разу не случалось.
***Маленькая модная собачонка повизгивала у ног Марии Ивановны. Мария Ивановна, устроившись на самом краю резного кресла, глазами, полными слёз, следила за мужем. Ласточкин мерил шагами просторную залу.
Золото спрячь, загибал он пальцы на руке. Бумаги отдай Федотову, он знает, что с ними делать. Сержанту заплати, он пропустит, я договорился. И самое главное, запомни, ни при каких обстоятельствах не сболтни о золоте: ты знаешь только про бумаги, а где остальные деньги молчок, ты просто жена и всё, а какие я там делишки кручу-верчу, ты знать не знаешь. Поняла?
Ласточкин резко остановился и строго поглядел на жену. Та зашлась в рыданиях.
Ну, будет, будет, Маша! Ну, дети же, ты посмотри, зачем ты так? Ведь мы всё знали. Знали же?
В комнату, и правда, заглядывали двое белобрысых пухлых детей.
Ну, ты посмотри на них, Ласточкин указал на сыновей. Посмотри, какие у нас дети. Разве это того не стоило? Мы сыты, обуты, одеты. Дети учатся в престижной школе. Маша!
Мария Ивановна выбежала из комнаты.
Не хочу! Не хочу! выкрикнула она.
А что хочу?! рассердился Ласточкин. В нищете, как все? Так хочу? Что ж ты сразу не сказала-то? Вот тогда, сразу, лет пять назад, так бы и сказала. Нет, Маша! Тогда ты была не прочь пожить на широкую ногу. Машину, собаку Маша!
Ласточкин наконец настиг жену в гранатового цвета, обшитой бархатом прихожей и обнял, прижав к себе крепко-крепко.
Маша, но ведь, может, всё обойдётся?
Мария Ивановна ударила его обеими руками и снова потонула в беззвучных рыданиях.
Машенька, но ведь мы, мы же, может быть, словно выдавливал из себя слова Ласточкин. Ведь мы, Маша, может, и последний раз видимся.
Он задержал дыхание, чувствуя, что и сам сейчас готов разрыдаться. Готов, как мальчишка, забиться в самый дальний угол квартиры и нипочём не выходить оттуда. Спрятаться, бросить всё. Выйти из дома и больше не возвращаться. Напиться вдрызг Не получится. Там, за углом, если не сразу в подъезде, поджидает снайпер, а, может, и пацаны с кастетами, кто знает, на что хватило фантазии у конкурентов. Может, напиться сразу в подъезде и заснуть? Пусть делают, что хотят, лишь бы не будили
Коля! Мария Ивановна обвила шею мужа руками. Коля! Не ходи!
Маша, ну, как не ходи?.. Я должен
Никому ты ничего не должен! Коленька. Останься. Через неделю все это закончится! Коля!
Но ведь они ворвутся сюда, Маша И дети увидят, ты только подумай
Пусть! Пусть!
Нет, Маша, так нельзя. Пусть дети растут. Ты знаешь, я, признаться, горжусь собой. Я обеспечил им, тут Ласточкин немного замешкался. Обеспечил вам хорошее будущее. Прекрасная квартира, тебе не надо работать больше никогда, денег куры не клюют. Да, нечестно Да, Маша! Да! А как? Как, я тебя спрашиваю, ещё можно в нашей стране стать богатым? Диссертацию написать? Изобрести лекарство от рака? Нет, Маша, только грабёж. Грабёж, Маша, да! Да, я обворовываю таких же нищих, каким был сам. Да, но Но ведь все так. Кто имел возможность, все так, Маша! Кто не так, просто у них нет такой возможности. У сержанта золотой унитаз, мы хотя бы до этой пошлости не опустились Я смог, Маша, я смог обеспечить себя и свою семью, я мужик. Не хлюпик, не нытик, не бухаю во дворе на скамейке. Разве ты плохо жила до этого проклятого момента?
Коля, а ты вспомни? Помнишь, как мы к Богомольцеву ходили? На третьем курсе? Мария Ивановна улыбнулась сквозь слёзы. А ты зачёт ему с первого раза сдал, помнишь? Мы праздновали! О, какие у нас были праздники. До сих пор запах, когда варится картошка, мне напоминает праздник. Мы тогда раздобыли свиные рёбра где-то по дешёвке, варили их, варили