Заметив крупное бревно на примятой лужайке под тенью деревьев, Вера тронула Мирона за локоть и кивнула:
Не хочется возвращаться в толпу. У нас ведь самая вкусная в мире клубника
Мирон опустил глаза на полное лукошко, которое бережно нёс, и согласно кивнул.
Они присели на бревно под развесистой берёзой. Вера поставила лукошко на скрещённые перед собой ноги и, задумчиво обрывая хвостики клубники, стала делиться ягодой с Мироном.
С аппетитом съев несколько штук, глядя, как по высокой траве бегают пьяные коллеги Веры, играя в мяч, Мирон спросил:
Так что ты делаешь в своём кабинете для отдыха?
Вера будто вернулась в реальность, посмотрела на него своими большими красивыми глазами, которые снова ожили, и с улыбкой пожала плечами:
Заполняю всякие бумажки.
То есть ты не медик?
Чисто номинально. Но доврачебную помощь оказать могу, улыбнулась она и смешливо покосилась на Сергевну, тяжело бегущую за ускользающим мячом. Каждые три месяца тест на выживание наша Иванец проверяет надо-не надо.
Да, ты лихо сообразила насчёт аллергии, он почесал шею под бородой и усмехнулся: Чувствую себя несмышлёным ребёнком.
Иногда чувствовать себя ребёнком это круто: столько нового узнаёшь
Мирон снова отметил, как легко ему с Верой, и всё больше проникался к ней симпатией. Она перевела глаза на него, и он смутился оттого, что слишком внимательно разглядывал линию её брови, слегка накрашенные ресницы, внешний уголок глаза, где прилипла какая-то пушинка, и, чтобы не выдать чересчур откровенных мыслей, в шутку посочувствовал:
Да у вас концлагерь какой-то.
О-о, надсмотрщиков хватает, с улыбкой посетовала Вера. Хорошо, что САНПиН каждые три месяца не сдаю, как медсестры.
Какая разная у всех жизнь, задумчиво протянул Мирон и потянулся за той самой пушинкой.
Вера не шелохнулась. Лишь улыбнулась и мельком посмотрела на его губы. А потом смутилась и отвернулась.
Мирон замер взглядом на её губах. Лёгкие будто перекрыли задвижкой, разгорячённый воздух, смешанный с волнением и желанием, давил на грудь. В него будто кто-то другой вселился. Он и не помнил, когда его так волновала близость женщины, что, безумно желая прикоснуться к ней, не смел проявить решительность.
«Просто раньше мне никто так не нравился», оправдался Мирон и нисколько не воспротивился этой мысли.
Вера поднялась и, набрав горсть клубники, наполнила ею рот.
Ум-м, как же вкусно! восхитилась она, прожевав, крутнулась на месте и протянула ему самую крупную ягоду.
По её подбородку прямо на белую футболку скатилась розовая капелька.
Пятна останутся на футболке, невольно ловя эту капельку пальцами, засмеялся Мирон.
Ну и что? задорно воскликнула Вера и поднесла сочную ягоду к его губам. Бери же, это последняя
И засмеялась, когда он открыл рот и не глядя захватил губами не только клубнику, но и её пальцы. Этот звонкий смех прошёлся сквозь него тёплой волной, заставив задрожать мышцы живота. Мирону безумно захотелось обнять эту трогательную и сумасбродную девчонку, но он снова сдержал порыв.
Ягода оказалась слишком сочной и неожиданно растеклась по губам и бороде.
Ну вот, теперь меня можно снова намыливать с головы до ног, улыбнулся он, ловя сладкие капли, катящиеся по густой бороде, обтирая её ладонью.
Зато так вкуснее, нараспев прошептала Вера, на мгновение склонившись к нему. Ведь это вкус свободы и настоящей детской радости
И Мирон действительно их ощущал. Он поймал себя на мысли, что за то время, пока общается с этой невероятной женщиной, ни разу не вспомнил о работе, даже не тянуло к телефону, разве что когда нужны были деньги. Рядом с ней его мысли уносило к самому себе, когда он начинал чувствовать, что на самом деле живёт, что жизнь полна красок, что за поворотом не очередная сделка со всеми известными, а загогулина, от которой не знаешь, что ожидать, но она ведёт тебя к чему-то более значимому и настоящему. Не просто успеть найти, захватить, заработать, ведь жизнь не состоит только из контрактов, расширения бизнеса и умасливания партнёров, бесконечных завоеваний и побед
«А ради чего это всё? задумался Мирон. Неужели мне не хватает того, что уже есть?»
Он никогда не думал о смысле жизни, просто шёл вперёд, делал то, что считал правильным и нужным двигался и побеждал. Но как это показалось мелко по сравнению с той вселенной, которую открывала ему Вера. Невероятных размеров и глубины, и за каждым поворотом всё новые варианты Мирон и не подозревал, как устал за эти годы пробегать бесконечные дистанции бизнес-марафона и упускать возможность быть ещё и просто человеком, глядящим в мир и наслаждающимся им. И всё это пришло через Веру случайную пассажирку на случайной работе после случайной аварии, в которую попал брат.