Торможу, наверное, из-за таблеток, качнул головой он.
Не беспокойся, всё пройдёт, улыбнулась она. Но будешь долго вспоминать: пятна могут сойти только через месяц другой
У тебя уже такое было? макая жирный кусок шашлыка в красный соус и жадно сглатывая от предвкушения его вкуса на языке, спросил Мирон.
Да, как-то у бабушки хотела покататься на лошади. Кое-как взобралась на кобылку и свалилась в какой-то куст, призналась Вера. Долго в школе называли жирафой: вся в пятнах была, не говоря о веснушках. Хотя я всегда была низкого роста
По-моему, очень мило, с набитым ртом произнёс Мирон, со зверским аппетитом пережёвывая мясо.
Что называли жирафой? недоумённо свела брови домиком Вера и замерла.
Он тоже замер, понимая, что забылся от голода и нахлынувшего удовольствия от вкуса сочного мяса и невольно брякнул глупость.
То есть я имел в виду твой рост тут же исправился он.
Но Вера, похоже, совсем не обиделась, а просто забавлялась его замешательством улыбнулась и сама сунула большой кусок мяса в рот. Тот был совсем не по размеру, но она сжевала его с таким аппетитом, жмурясь и облизываясь от удовольствия, что Мирону захотелось оставить все условности и наброситься на еду, как самый дикий зверь.
Опустошив чашку, они оба довольно откинулись на сено и уставились в крышу навеса.
Кажется, я давно так вкусно не ел, выдохнул объевшийся Мирон.
Вера залилась тёплым смехом и погладила свой живот.
Я точно объелась! И это всё волшебный воздух и приятная компания
Мирон повернул голову к женщине, взгляд упал на её открытую шею. И сквозь торчащие травинки он увидел, как пульсирует венка, как мерно вздымается её грудь, как ладони лежат на животе, а указательный пальчик хаотично выписывает что-то в воздухе.
«Какая нереальная женщина Как будто сама из сказки», подумал он, ловя себя на том, что сейчас находится там, где ему хочется быть, и наслаждается каждым мгновением.
Под эти томные ощущения ему снова захотелось вздремнуть, даже веки потяжелели. Но неожиданно сено колыхнулось Вера поднялась и замерла.
Слышишь?
Что? приподнялся на локтях он.
Тут где-то лошади, оглянулась она и с горящими глазами выбралась из сена. Пойдём прогуляемся? Я сто лет не видела лошадей.
Вера встала на ноги, отряхнулась от травы и стала быстро надевать кеды. Она так ловко наклонялась и выпрямлялась, невольно демонстрируя Мирону стройные ноги, аппетитные бёдра, полную грудь, что его сон улетучился. Желание прогуляться с Верой по территории увлекло его с той же силой, что и мысли о её необыкновенной привлекательности.
Глава 9
Мирон и Вера вышли из-под навеса и пошли на звук тихого ржания.
За территорией базы отдыха в окружении плотной лесополосы стояла небольшая конюшня с несколькими стойлами внутри. Мирон сразу заметил, что финансирование слабое, должного внимания ни лошадям, ни условиям их содержания не уделяется.
Служащий конюшни парень с закатанными до колен штанинами драного трико с ведром в руках вывел из стойла темно-коричневую лошадь. Та хоть и была не ухожена хвост весь в колтунах и грива потрёпана, в репейнике, но шагала с достоинством арабского скакуна. Выправку этих грациозных животных ничто не испортит. Видно, что её недокармливали, но не обижали и не использовали для тяжёлого труда.
Парень провёл лошадь через небольшое поле загона и привязал её в углу в тени деревьев, взял ведро и ушёл. Вера тут же подошла к изгороди, склонилась под одну из жёрдочек и заглянула лошади в морду.
Какая красавица!
Осторожнее, она может быть агрессивной, тронул женщину за плечо Мирон, и сам неравнодушно рассматривая животное.
Ну что ты? ласково улыбнулась Вера. Когда к ним с любовью, они чувствуют Ты же чувствуешь, лапушка?
Лошадь спокойно развернулась к Вере и бесстрашно ткнулась носом в её хрупкую ладошку.
Вот она, моя хоро-о-шая! нараспев умилительно проговорила Вера и прислонилась лбом между глаз животного.
Мирон тоже положил ладонь на шею лошади и погладил. Та отозвалась тихим довольным фырканьем и потёрлась мордой о его плечо.
Жарко тебе, красавица?
Невероятно красивая лошадь, как из сказки, да? восхитилась Вера, разглядывая ту. И ласковая
Арабская лошадь. Одна из самых изящных пород, Мирон с любовью похлопал животное по холке, вспоминая, что несколько месяцев не был у своего жеребца, содержащегося в частной конюшне.