Нужно поесть, госпожа Мария, приговаривал он и гладил по плечу, когда она слишком быстро пыталась проглотить и заходила в кашле. Вот так. Хорошо.
У него хорошо получалось. Как будто не впервой. Как будто знал, как нужно разговаривать со взрослыми с разумом ребенка. Или просто с детьми? Алиса представила его в типичной сербской семье: Рождество на сорок человек из четырех поколений. Не складывалось. Не вписывался Мика в обрамление составленных буквой «П» столов под белыми скатертями и батареей тарелок с роштитем, салатами и пирогами, среди тетешканья детей и степенного раскуривая сигарет под сливовицу взрослыми. В этой картине Мика изящно сидел на углу стола и в такт музыке в своей голове постукивал кончиками пальцев по кромке чоканя: пам-пам, пам-пам-пам.
Все тихо, сказала Алиса. Сети еще нет. Я спущусь, посмотрю, что там. Если можно, пройдусь, поищу супермаркет.
Мика молча кивнул, скормил госпоже Марии последний бутерброд и только тогда повернулся к Алисе.
Я пойду.
Не надо. Посиди с ней. А то еще напугается опять.
Хорошо. Тогда подожди.
Мика встал, отнес на кухню тарелку, а вернулся уже с бумажником в руках. Открыл, достал несколько купюр, протянул Алисе.
Это что?
Возьми. Если супермаркет найдешь.
Мика. Там уже вряд ли кто-то
Возьми.
Алиса проглотила концовку фразы. Помедлила, но деньги взяла, аккуратно свернула и положила в карман. Уже на пороге, приоткрыв дверь на щелочку и прислушиваясь к недвижной тишине в подъезде, шепотом спросила у Мики, который ждал за ее плечом:
Тебе что взять?
Мика так же шепотом ответил:
Сигарет. И печенье, «плазму».
Глава 6
На улице пахло кисловатым дымом, паленой резиной и нежным липовым цветом. Алиса сначала приоткрыла дверь в подъезд и втянула носом запах, потом прислушалась и только тогда выглянула наружу. Никого.
На всякий случай подошла к остову машины, заглянула внутрь через открытую дверцу. Проверила водительское и пассажирское сиденье, бардачок, приборную доску. Нашла пачку мятных карамелек, дипломатический паспорт, зарядное устройство от телефона без самого телефона. На заднем сиденье лежала компактная дорожная сумка с выдвижной ручкой. Алиса открыла молнию и заглянула внутрь. Стандартный дорожный набор человека, который в любое время готов улететь спецбортом. У нее тоже такой был дома, до сих пор держала по привычке.
Алиса аккуратно застегнула сумку, вернула на место. Паспорт и карамельки переложила в свой рюкзак.
Маленький супермаркет, какие бывают в каждом квартале, оказался через два поворота. В таких магазинчиках пахло молотым кофе и конфетными обертками, а кассир на входе обычно приветствовал посетителей неизменным «Добрый день, сосед!», даже если заходил случайный турист. Сейчас магазин скалился битым стеклом окна и двери. Дверь изнутри была подперта стеллажом, на заднюю стенку которого с улицы кто-то криво налепил отпечатанную на принтере листовку.
«Новая Сербия единая Сербия»
Алиса отклеила листовку, свернула пополам и убрала в задний карман джинсов. Встала под окном, прислушалась. Тихо, только холодильник гудел где-то в глубине. Алиса расстегнула молнию на рюкзаке, просунула внутрь руку до самого дна, сжала кулак и в несколько ударов выбила оставшееся по нижнему краю оконной рамы стекло. Еще послушала. Тишина.
Стиснула зубы, когда забиралась на подоконник: колени заворчали. Оперлась рукой, осторожно спустила ноги на пол. Прищурилась, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте. Выкладка на полках во таких магазинах была примерно одинаковой, и Алиса пошла вдоль, привычно снимая с них банки с паштетом, мясными консервами с овощами, пачки крекеров, чайные пакетики и разовые упаковки растворимого кофе. Ближе к концу нашла стеллаж с бытовой химией, упаковала зубные щетки, пасту, бутылочки с антисептиком, пачку прокладок. Обогнула полку в поисках отсека с печеньем.
Кто-то одной рукой сгреб ее за плечи в жесткий захват, а другой ладонью зажал рот.
Нишкни, сказал голос на ухо. Ща приотпущу, а ты тихо скажешь, кто и зачем. Да?
Алиса коротко кивнула.
Ладонь немного отпустила, и она смогла вдохнуть. От руки слабо пахло металлом, оружейной смазкой и картофельными чипсами.
Пресса, она выдохнула в ладонь.
Акцент чей? Словенка? Пресса чья?
Русская.
Хватка на плечах ослабилась. Невидимый человек развернул ее к себе и всмотрелся в лицо. Алиса смотрела в ответ, запоминала. Лицо круглое, нос картошкой, бритый налысо. Татуировки по шее. Широкоплечий, на голову выше, а щеночек еще, лет двадцать пять. Несмотря на теплый день, в плотной черной куртке.