Антонио не мог разделить с ним его радости, потому что просто не понимал ее причину. Легонько кивнув, мальчик развернулся и пошел в школу. Следом, естественно, поплелся Радий.
Эй. Ты хоть когда-нибудь улыбаешься?
«Очевидно, нет», мысленно ответил ему Антонио, и ему было все равно, что собеседник его не услышит.
Краем глаза он замечает, как со стороны забора, в самой непроходимой части с кустами, что-то есть. Оно выглядывает из-за забора, а потом снова заныривает, боясь быть обнаруженным и смотря на детей, идущих в школу. Но не на тех, что исчезают, а на тех, что проходят дальше. Это «что-то» выглядит как гигантская голова-переросток с отращенными сечеными волосами и глупой ухмылкой на лице. Глаза существа перескакивают от мальчика к девочке, не решаясь выбрать и остановить свой взгляд на чем-то одном.
Антонио хмурится и отворачивается, когда голова-переросток посмотрела на него. Но боковым зрением продолжает следить. Его тело напрягается, когда взгляд непонятной штуковины задерживается на нем дольше положенного.
Ну чего ты мрачный такой? Радий хлопает Антонио по плечу, выводя того из оцепенения.
Существо больше не смотрит на Антонио. И это очень хорошо. Мальчик бесшумно выдыхает, когда видит, как улыбка головы-переростка стала больше, а взгляд искрится, когда она неотрывно следит за Радием, плетущимся сбоку. Она следит до тех пор, пока мальчики не скрываются в школьных стенах, защищенные от чужого внимания.
Антонио не особо заботили чужие проблемы. Радий был ему никем. Они не дружили. Так, иногда вместе ходили по коридорам. Точнее ходил, естественно, Антонио, а Радий прилипал, как жвачка, пытаясь его разговорить. Но все без толку.
Что у нас сейчас? допытывался до него Радий, скача вокруг, аки заяц.
Антонио не обращал внимание. Просто шел вперед, поднимаясь на второй этаж и иногда поглядывая на быстрые тени на стенах. Они были плоские и бешено бегали по стенам, но никто их не замечал.
М-математика. Кажется, сзади послышался еще один голос, но уже более тихий и скромный.
Ни-и-ил, привет! Радий переключил свое внимание на их одноклассника, на время забыв об Антонио. Как дела, друг? Ты сделал домашнее по математике? Если да, то дашь списать? Пожалуйста!
Антонио готов был поклясться, что тот сделал грустные щенячьи глазки и сложил руки молитвенным домиком. Это ни с кем бы не прокатило, кроме Нила, который славился в классе неженкой-заучкой. Над ним смеялись, но не сильно, потому что он был полезен. От Антонио же не было пользы. Его все считали просто странным и мрачным. Он никогда не улыбался и никогда не отвечал устно на уроках. Зачастую смотрел в окно, на улицу, где ходили странные сущности. И это все, что он находил интересным.
Мальчишки зашли в класс математики, который находился на втором этаже. Там их уже ждал почти полный состав из одноклассников, мальчиков и девочек девяти-десяти лет, которые галдели, словно голодные чайки.
Первым, что бросилось в глаза, когда он зашел в помещение, стала неуютная сущность, длинная и костлявая, как сам оживший скелет из кабинета биологии. Эти кости нависали над девочкой из его класса, имя которой, кажется, было на букву «М».
Василина! позвал эту девочку какой-то мальчишка.
Ну, или почти на букву «М».
Антонио не стремился запоминать имена сверстников. Это было не нужно и неуместно, ведь ни от одного из них не было проку. Мальчик все равно не мог с ними подружиться, потому что стоит ему только открыть рот и указать Василине на то, что прямо над ней стоит скелет, девочка в лучшем случае не поверит и высмеет его, а в худшем испугается, расплачется и пожалуется на него своим родителям. Проблемы Антонио были ни к чему. И друзья ему тоже были ни к чему.
Девочка на букву «М», Василина, выглядела грустной. И вокруг нее помимо странных костей столпилась добрая часть класса, активно жестикулируя и выражая «соболезнования». Но чему именно, Антонио было неинтересно знать.
Я сяду с тобой, Антон? Радий без подтверждения согласия уселся рядом, доставая из портфеля нужные учебники и прочие принадлежности.
«Зачем спрашивать?» Веселый мальчишка и так всегда сидит с ним за партой, но тем не менее каждый раз задает свой глупый вопрос.
Антонио просто смирился с его навязчивым присутствием, как смирился со многими пугающими на первый взгляд вещами. Взять ту же учительницу. Старая, потрепанная жизнью, иссыхающая прямо на глазах женщина, больше походившая, в глазах мальчика, на ожившую мумию. Жуткую и потрескавшуюся, которая своим скрипучим замогильным голосом вызывала мурашки на руках.