Так что в зону боёв я больше не летал, доказывать кому-то там, что я существую, мне более не хотелось, я предоставил это Радюгину, в конце концов, кто из нас полковник?
Я готов участвовать во всём, и финансово и как угодно, но от этих путешествий вы меня увольте, сказал я Радюгину.
Он усмехнулся, взглянув на меня.
Мне не показалось, что вы испугались в прошлый раз, Марк Борисыч.
Ну так вы ошиблись, я испугался.
Радюгин покачал головой.
Хорошо, я согласен считать так, как вам угодно, я принимаю вашу версию, хотя мне представляется дело совершенно в другом. Вы в своей благополучной жизни никогда не касались скверны, и не хотите. Я могу это понять. Но возможно ли делать то, что вы хотели бы, если
Меня это немного разозлило, какого чёрта, в самом деле, я должен раскрывать душу перед ним, он мне не друг, товарищ, но не друг.
Николай Иваныч, фельдмаршал в окопах лосин не пачкает, после, знаете ли, на коня не сесть, засмеют. Так что я останусь в моих белых лосинах, а вы будете моей ратью. Встречаться с этими людьми мне нет никакой необходимости. Привозите материалы, будем изучать вместе, и разрабатывать планы. Я понимаю, что вы организовали в своей конторе отдел из людей, которым вы доверяете, но я там светиться не стану. Нигде. У меня светлые цели, но я всего лишь мирный коммерсант, а не прыщавый юноша в мечтах о подвигах.
«Прыщавый юноша»? засмеялся Радюгин, но в глазах были злые искорки и побледневшие ноздри задёргались сердито. Полагаю, у вас и прыщей никогда не было.
Теперь разозлился он, но мне на это плевать. Он мне нужен для удовлетворения моей совершенно необъяснимой тяги к каким-то светлым идеалам, впитавшимся в мою душу непонятно где, то ли в семье, то ли в школе или в детских книжках моего безоблачного советского детства, или из-за Тани, которая неизменно стремиться к этому самому свету. Но я ему нужнее. Столько связей, сколько имею я, не имеет никто, и он это знает. Кроме того, мои финансовые возможности таковы, что меня ему вообще никто не заменит. Так что на его недовольство мне плевать, не захочет больше сотрудничать, я буду сожалеть, что не удалось выстроить хотя бы несколько ступенек в рай, а у него без меня получиться мало.
Не было, ответил я на его слова. И добавил с вызовом: Вам обидно?
Я с усмешкой смотрел на него, он молчал, взвешивал. Тогда я решил ему помочь.
Я рос идеальным ребёнком в семье, которая и во сне не присниться даже монаршим особам, потому что деньги и власть у моих близких всегда были, они плыли сами им в руки, помогала удача, природные данные или судьба, но вокруг меня всегда всё было самое лучшее. Но и в райские сады проникают ползучие твари и жалят маленьких детей сказал я, глядя ему в глаза. Однако и с этим мне удалось справиться, как вам и таким как вы это ни удивительно.
Мы сидели с ним в моей конторке, которую я регулярно проверял на наличие прослушек, в барах и ресторанах мы с ним больше не встречались, это показалось неразумным нам обоим. А сюда он приходил с чёрного хода, который был устроен как раз для таких гостей и вёл через подъезд со стороны двора. Я подумывал, что надо устроить и какой-то второй чёрный ход, о котором вообще никто не будет знать, но при мыслях об этом начинал чувствовать себя параноиком.
Но сейчас я думал не об этом, сейчас мне хотелось вывести Радюгина из себя, наступил некий момент истины, я это чувствовал.
Таким как я? Это каким?! Быдлу? Радюгин уже побледнел от злости, сложив руки на груди.
Я не знаю таких слов, Николай Иваныч, и не употребляю таких слов.
Ну ещё бы, вы у нас аристократ, зло дёрнув губами, прошипел он.
Ничего такого, мои предки из простых семей крестьян и ремесленников, сказал я. Ни одного аристократа, даже священника или хотя бы разночинца, или там, купца, я чистый потомок пролетариев. Так что ваш дротик пролетел мимо.
Он сделал глубокий вдох, опуская большие серые глаза. Я ждал, что он распрощается и уйдёт. Но я ему был нужен куда больше, чем он мне и он понимал это, и понимал, что я это знаю. И, кроме того, я и он понимали, что сейчас устанавливаются новые правила наших с ним отношений. Я бросил ему мяч и ждал теперь, куда он отобьёт мой пас.
Хорошо, Марк Борисович, я понял проговорил он, по-прежнему не поднимая глаз. Вы хотите быть внештатным сотрудником, притом тайным. Но это ограничивает ваши возможности.
Ничуть, я качнул головой. Это делает их безграничными, я через меня и ваши. Не понимаете?